После подписания этого франко-бельгийского соглашения тулонские судостроители получили приказ заняться изучением вопроса. Руководство работами было возложено на инженера-кораблестроителя Гемпа, ведавшего тогда подводными лодками и уже занимавшегося проблемами ГЕРС; мне представился случай поговорить с ним о будущем батискафе, который в честь бельгийского Фонда научных исследований предполагалось назвать «ФНРС-ІІІ» (ну, мыслимое ли это название для корабля?).
Однажды Гемп повел меня поглядеть на батискаф 1948 года. Пустой и голый, он лежал под навесом. Поплавок, признанный непригодным к эксплуатации, с него сняли еще в Дакаре во время испытаний; кроме самой сферы, во Францию привезли тогда только несколько наиболее ценных деталей — манометры, иллюминаторы и прочее. Этот большой заброшенный шар казался холодным и мрачным, однако для человека, наделенного некоторым воображением, он представлял весьма соблазнительное зрелище. Я поделился своими впечатлениями с Гемпом.
— А почему бы вам самому не совершить погружение? — отозвался он, как всегда полусерьезно, полуиронически.— По-моему, все зависит от вас. В соглашении есть пункт о том, что военно-морской флот назначит офицера для руководства работами и командования батискафом в море. Пост этот свободен, вот вы и предложили бы свою кандидатуру.
Это предложение разбередило мою фантазию, и в течение нескольких дней я взвешивал все «за» и «против» и прикидывал, что скажут мои родные. При первой же возможности я отправился поездом в Париж, чтобы обратиться с прощением в соответствующий отдел министерства.
Моя просьба вызвала большой шум. Дело в том, что управление кадров не было поставлено в известность об условиях соглашения, и на бумаге должность, которую я просил, у них пока еще не существовала. Срочно извлекли на свет текст соглашения, и управление кадров обнаружило, что для выполнения соглашения оно должно назначить кого-то на новый пост. Кандидат был только один — я. Стало быть, думал я, дело в шляпе. Где они найдут еще одного безумца, готового заниматься каким-то нелепым батискафом? Вопрос этот, несомненно, тревожил кадровиков. Так что возражения их против моей кандидатуры были чисто формальными. Например, что я не подводник по специальности. На это я возразил, что батискаф — вовсе не подводная лодка, и вообще, поскольку дело это новое, не следует подходить к нему со старыми мерками. Спорить со мной не стали, я добился своего.
