К вечеру мы сбежали из вонючего порта и нашли прибежище в местной гостинице, где и получили свою долю экзотических впечатлений. Обычно в японских гостиницах чаны, исполняющие функцию ванн, ставятся по нескольку штук в одном помещении, чтобы клиенты, наслаждаясь купанием, могли одновременно получать удовольствие от приятной беседы; однако мне и моему помощнику предоставили индивидуальные кабинки. Желая, очевидно, возместить нам отсутствие общества, жена владельца гостиницы по нескольку раз заходила в кабинки, приветливо улыбалась и говорила что-то по-японски. Комнаты нам тоже дали отдельные; в них не было решительно никакой мебели; вечером приходила служанка, раскатывала по полу матрац и забирала всю одежду, взамен выдавая юката — просторное кимоно со штампом гостиницы на спине.
Моему экипажу, состоявшему из четырех человек, отвели одну общую комнату, более просторную, чем моя. Вечерами, мы собирались в этой комнате и ужинали все вместе — одетые все шестеро в юката, мы усаживались на корточки вокруг длинного низкого стола и ловко орудовали знаменитыми палочками для еды. Пользоваться ими нетрудно, когда вам подают обычное японское блюдо вроде сырого цыпленка, рыбы или сырых овощей (все это нарезается мелкими кусочками); труднее приходилось, когда повар в порыве гостеприимства, достойного всяческих похвал, приготовлял для нас глазунью или бифштексы по-французски.
Любезность и радушие хозяев заставляли нас забыть о своем одиночестве. Нам было нечего читать, не было даже газет, и вообще из внешнего мира не поступало никаких новостей. Мы проводили вечера, обсуждая завтрашнюю работу.
Прошло четыре дня, и все приготовления на борту «ФНРС- ІІІ» были закончены. Мы предприняли первую вылазку, но, проведя в море всего около двенадцати часов, вернулись из-за непогоды. Лишь два дня спустя мне удалось наконец совершить погружение в обществе журналиста из «Асахи Симбун», которому по вполне понятным соображениям была предоставлена возможность первым составить мне компанию.
Мы рассчитывали опуститься на дно на глубине 3000 метров, но нам это не удалось; в тот день я испытал величайшее унижение в своей жизни. Даже когда мне приходилось прерывать погружение из-за неисправности механизмов или электрооборудования, меня это выводило из себя; представьте же себе мое отчаяние, когда я понял, что погружение не удастся довести до конца из-за моей ошибки в управлении батискафом!
