- Как ты себя чувствуешь, папочка? - ехидно поинтересовался я. - А что тебе сегодня снилось?
"Папа" смерил меня долгим ласковым взглядом и, выплевывая изо рта стебелёк, с усмешкой ответил:
- Эх, сынок, тебе до этого еще спать и спать!
И что-то мне подсказывает, что и "папочку", и "будильник" мне припомнят.
- Идём скорее, с Неор что-то случилось, - потянул за собой эльфа и тут же в него вцепился, чтобы удержаться на ногах. Да что это такое, прошлые приступы легче прошли.
- Тебе лучше лечь, - заявил Эйри, поддерживая меня, - я сам схожу посмотрю.
- Нет, я должен там быть! Я дойду!
- Дойдешь, - фыркнул эльф, - к завтрашнему вечеру.
Но, видимо, что-то заметив в моих глазах, Эйри, покачав головой, обнял меня за плечи и повел к двери.
Барбариска
Последнюю пару часов грунтовая дорога шла исключительно по лесу. Деревьям она, видимо, очень не нравилась: они подступали вплотную, сжимая её с двух сторон (не иначе, как задушить пытались!). Трава, заползшая на края просеки, в центр благоразумно не совалась, опасаясь колес. А вот еловые ветки никого и ничего не боялись, нагло свешиваясь вниз и норовя попасть в лицо зазевавшимся путникам. Тех же, кто пытался их отталкивать или обрывать, безжалостно кололи острыми иголочками. Единственный плюс - удалось набрать несколько яблок.
~ Набрала она как же, - прокомментировал Умник, - скажи лучше, сами прямо на голову свалились.
~ Ну и свалились, но на голову только одно!
К вечеру деревья расступились, открывая довольно большое пространство, где ведущий решил остановиться на ночлег. Поляна эта была весьма примечательной: для каждой телеги имелось своё оборудованное парковочное место. Оно включало в себя привязь и кормушку для лошади, низкий деревянный настил, покрытый ветками, на котором легко бы разместилось четверо взрослых людей; костровище, обложенное какими-то чёрными булыжниками, походная плита. Ну что непонятного? Две металлические рогатины на противоположных концах костровища и вертел сверху. Дёшево и сердито!
Всего таких зон для ночевки было десять, половина из них имела ещё и навесы, под которыми и разместились наши попутчики. Ещё две лежанки с крышей оставались свободными, одну из них я и хотела занять. Да кто ж мне позволил! Надутые недовольные лица обозников не послужили бы для меня особым препятствием, но Бумер уперся всеми четырьмя копытами, отказываясь туда ехать. Наоборот, он выбрал самый дальний лежак, куда и отволок повозку, там выбрался из упряжи, всем своим видом показывая, что если я хочу в другое место, то и телегу буду тянуть сама.
