— Ты предсказываешь будущее? — спросил я.
— Иногда.
— Это еще одна вещь, которой ты научилась в колледже, пока я был слишком занят, читая «Джорнал»?
— Это один из навыков, которые я приобрела дома. Моя мать ведьма, а отец принц. Я пошла в него, но могу колдовать, если к этому меня побуждает мой дух.
Я не знал, смеяться или нет.
— Дай-ка угадаю, — предложил я. — В моем будущем ты видишь кризис сознания.
— Ну, это рабочее предположение.
— Так что же еще ты видишь?
— Двоих детишек и дом в пригороде. Отпечатки пальцев, измазанных арахисовым маслом, на брюках от твоего костюма.
— И?
Она пристально всмотрелась в мою ладонь.
— Кота, которого ты не любишь. Пушистик или Пушок. Он будет мочиться в твои ботинки для гольфа.
— И все? — Я притворился разочарованным.
Катя легонько провела пальцем по моей линии жизни, заставив меня вздрогнуть. Я наклонился к ней, вдыхая ее аромат, и понял, что пьян.
— Трудно, — заявила она. — Может, станет легче, если позолотишь ручку.
Я вытащил из кармана монету в двадцать пять центов и вложил ей в ладонь. Катя подержала ее на большом пальце и ловким щелчком отправила на мостовую.
— В ней полно примесей. Если хочешь услышать хорошие новости, нужно платить по-настоящему.
— У меня есть пара золотых, — заявил я, чувствуя, что у меня голова идет кругом.
— Так попробуй еще раз.
Я поднес ее руку к своему лицу и прикоснулся губами к ложбинке.
Катя задумчиво хмыкнула:
— Похоже, это сработало.
— И как насчет хороших новостей? — глухо спросил я.
Она нежно похлопала меня по ладони.
— Девушка.
— Как она выглядит?
— Это ты мне скажи, — предложила Катя, поднимая голову.
Я колебался, меня охватило смущение. Одно долгое мгновение Катя ждала ответа, а затем встала, выпустив мою руку, и застегнула куртку.
— Поздно уже. И я слишком много выпила. Попрощайся за меня с Андреем.
Порыв ледяного ветра вырывает меня из воспоминаний, когда двери поезда открываются на высокой платформе у Сто Двадцать Пятой стрит. За моей головой что-то с глухим стуком ударяется об окно. На крыше напротив платформы кучка детей. Они швыряют снежки в поезд. Я делаю резкий вдох, когда вижу, как парнишка бежит вперед, с размаху бросает снежок и резко останавливается за полметра до края крыши. Двери закрываются, и дети начинают возбужденно подпрыгивать, хлопая друг дружку по открытым ладоням. Жаль, что мне не двенадцать лет. Когда поезд набирает ход, я смотрю на часы. Катя просила меня приехать к часу. Я, похоже, буду раньше.
