— Что? — не понял он.
— То есть как это — «что»? — Я снова мотнул головой в ее сторону.
— Не мой тип.
— Ты шутишь?
Девушка рванула через дорогу, лавируя между машинами, и направилась к входу в бар. Она высмотрела нас с Андреем в полумраке и пошла, улыбаясь, к нам. Андрей встал и поцеловал ее в щеку.
— Моя сестра-близнец Катя, — сказал он. — Она совсем недавно начала работать в «Терндейл», фирме по управлению активами.
Катя протянула мне руку для рукопожатия. Она была невысокого роста, тонкокостная, с блестящими черными волосами и круглым миниатюрным личиком.
— Это, должно быть, прекрасное назначение, — отметил я. — В «Уолл-стрит джорнал» пару лет назад печатали статью об Уильяме Терндейле.
— Каждый новый сотрудник получает копию этой статьи, — ответила Катя и сдержанно улыбнулась. — Его называют современным Медичи. Покровителем искусств и принцем финансов.
— И как с ним работается?
— Вообще-то пока не знаю. Мы и говорили-то один раз, да и то я пала ниц и билась лбом о землю.
Я засмеялся.
— Но давай отвлечемся от Терндейла. Ты читал в колледже «Джорнал»? — удивилась она, широко открывая глаза.
— Ага, — ответил я; меня позабавила ее показная недоверчивость. — А что? И что ты читала?
— «Дейли уоркер» и «Мазер Джонс».[4] Учеба в колледже — это время, когда надо вывести весь бред о социальной справедливости из своего организма. На людей вроде тебя нельзя положиться. С тобой однажды приключится отсроченный кризис сознания, как раз когда ты мог бы сорвать куш, наступив на горло пролетариату.
— В то время как у тебя никаких сомнений не будет?
— Никаких, — нежно пропела она. — Если понадобится — я это сделаю. Разве не пора одному из вас купить мне пиво?
— Моя скромная сестренка, — усмехнулся Андрей, обнимая ее за талию.
Пара бокалов пива превратилась в пять. Катя продолжала в том же духе, сначала провоцируя нас с Андреем говорить о своей работе и баскетболе, а потом ловко высмеивая нас, нанося ощутимые уколы нашему тщеславию и иронизируя по поводу наших амбиций. Я подумал, что Дженне она бы понравилась. У Кати не было никакого необычного акцента. Она объясняла этот контраст с английским своего брата тем, что Андрея отправили учиться в английский интернат, когда ему было восемь, чтобы он приобрел навыки лидера, в то время как ее оставили дома, в Нью-Йорке, чтобы она сосредоточилась на ведении домашнего хозяйства. Андрей пошел внутрь бара, когда настала его очередь покупать всем пиво, а Катя взяла со стола мою руку и повернула ее ладонью к свету. Когда она прикоснулась ко мне, моя ладонь отозвалась покалыванием.
