— Что мне делать? — спросил он Филиппа.
Ну почему Люк задает этот вопрос теперь, когда у него совсем не такой ответ, какой был бы несколько часов назад?
— Я не могу сказать тебе этого, Люк. Что делать, должен решить ты сам.
Неужели племянник действительно слишком полагается на его мнение? Неужели он, Филипп Маршан, непогрешим?
Действительно, никогда раньше Филипп не сомневался в своей правоте. И ни от кого не слышал критики в свой адрес… За исключением этой зеленоглазой колдуньи. Но если она так хорошо разбирается в людях, то что же не разглядела нутра Карла Коллахена!
— Но как ты думаешь, я правильно поступил? — упорствовал Люк. — Вот ты, например, ты ведь никогда не сделал бы предложения женщине, которую знаешь всего лишь несколько недель! — Он даже рассмеялся над абсурдностью подобной идеи, не обратив внимания, насколько дядя был поражен его словами. — Нельзя строить будущее, основываясь лишь на физическом влечении.
— Послушай, Люк, может, ты дашь себе какое-то время на размышления?
— Здесь не о чем думать…
Софи помнила их предыдущую беседу.
— Но если бы Розалин оказалась там, ты бы сделал все, что в твоих силах, чтобы развести их, разве нет?
— Ты так думаешь? — Филипп, казалось, был искренне огорчен ее предположением.
— Я это знаю! — сердито выпалила она.
— Твоя сестра, похоже, воспринимает ситуацию более философски, чем ты.
Философски! Нет, его самоуверенность переходит все границы!
— То-то она плачет все ночи напролет!
Зря она это сказала. Но, по крайней мере, получила удовольствие, увидев, как помрачнел Филипп. Такого он явно не ожидал.
— Ты уверена? — Розалин, с которой он разговаривал час назад, поразила его своим трезвым подходом к расставанию с Люком.
— Я никогда еще не видела сестру более несчастной, — заявила Софи.
— Но мне она сказала, что считает, что так будет лучше для них обоих. В конечном счете…
— И ты поверил? — презрительно фыркнула Софи. — Просто Розалин сказала то, что ты хотел услышать. Это позволило тебе не чувствовать себя виноватым.
— Увлекаешься популярной психологией? Но я и так не чувствую себя виноватым. Нет причин.
— Ну конечно! — Софи была готова рвать и метать. — Скажи, Филипп, а ты чего ожидал? У Розалин, к твоему сведению, есть гордость…
Чего мне, к сожалению, недостает, подумала она. Даже сейчас, яростно защищая сестру, Софи любовалась мужественным лицом Филиппа, вдыхала знакомый аромат его одеколона, наслаждалась его близостью.
Ей пришлось судорожно сглотнуть, прежде чем она смогла продолжить:
