— Конечно, совсем не плохо.
Тина притворяется оскорбленной.
— Прекрасно. Прежде никто не делал мне таких комплиментов, как просто «неплохо».
До Тома наконец доходит, что речь идет об эмоциях, чувствах. Что вот сейчас они с Тиной выстраивают отношения. Что это дело глубоко духовное. Казалось бы, кому, как не Тому, разбираться в духовном, однако все дается с превеликим трудом.
— Прости. Я в делах любовных феноменальный профан. — На некоторое время Том замолкает и видит: Тина смотрит ему прямо в глаза, в окна души. — То, что я с тобой переспал… Прости, я хотел сказать: секс с тобой я никогда не забуду.
— Ну разумеется, не забудешь. Такое никто не забывает.
— Нет, я не то имел в виду. Не забуду не потому, что это мой первый раз. Ведь я не покидал пределов церкви, крича от радости: «Ура-а-а-а, пора терять невинность!» Все не так.
В недоумении Тина берется за бокал воды.
— Я не забуду секс с тобой, потому что в тот момент я ощутил такую близость, какую не испытывал ни к кому за всю жизнь. Я уж не говорю о безумии, адреналине и страсти. И спасибо тебе, Господи, за них, но не в том дело. Есть нечто большее.
Тина в растерянности. Она-то подняла эту тему, чтобы поиграть, подразнить Тома, добавить огоньку. В итоге разговор принял совсем неожиданный оборот.
— Прости, не хотела обидеть тебя…
Том улыбается — допрос окончен. Подняв бокал, он произносит:
— Ты и не обидела. — На этот раз он спокойно отпивает вина. — Было здорово поговорить. И очень правильно. Ну так что у нас дальше?
Дальше? О том, что будет дальше, Тина и не задумывалась. Дабы скрыть смущение, она смотрит в сторону. Затем поднимает бокал и, надеясь, что на лице не отразилось ни следа паники, обращается к Тому:
— Не ожидай слишком многого, Том. Прошу, не надо. Терпеть не могу разочаровывать людей.
Остров Марио, Венеция
Особняк миллиардера-затворника Марио Фабианелли — исторический объект на частном острове, — несмотря на дурную славу, все же в центре внимания.
Лишившись былого венецианского великолепия, он превратился в коммуну хиппи. Некогда ухоженные лужайки заросли сорняками, и единственное, что выдает достаток владельца, — охрана в черной униформе.
Охранники в добром расположении духа. Они сдают смену в офисе — уродливом сером вагончике, который стоит позади дома в окружении кипарисов.
— Еще день — еще чек с денежкой, — говорит Антонио Матерацци. Похлопав по косяку двери в офис, он закуривает сигарету.
Для коллег — четверых парней в подсобке — он бывший вышибала из Ливорно. Никто не догадывается о его настоящей фамилии, Паваротти. Или о настоящем роде занятий, ведь Антонио — полицейский «под прикрытием». Луче, начальнику, который и взял Антонио на работу, новенький по душе. Наверное, оттого, что главный видит в нем себя в молодости.
