— Конечно. — Стив заставлял себя говорить как можно спокойней. Тот факт, что они еще не убили его, отнюдь не означает, что опасность миновала.
— Наш общий хозяин пока находится за рубежом, — сказал абонент бесстрастно-холодным тоном. — У вас двадцать один день до его возвращения. Если тигрята к этому сроку не появятся, вряд ли он простит вам вашу маленькую оплошность.
— Я смогу вернуть их назад, как только узнаю, где они находятся…
Человек на другом конце провода оборвал его.
— Их показывали вчера вечером по телевидению.
— Что? Тигрят?
— Да. Репортер, некий Ларри Вэнс, рассказывал о них. Найдите его, тогда найдете и тигрят.
— Считайте, что дело сделано.
— Двадцать один день, мистер Бернард. Наш общий хозяин заплатил за тигрят кругленькую сумму. Они — гордость его коллекции. Если вам не удастся это сделать, то придется разорвать наше сотрудничество. Надеюсь, вы меня понимаете?
Попробуй не пойми, когда ко лбу приставлена пушка 45-го калибра!
— Я понимаю.
Трубку на том конце провода повесили. Тишина.
— Спокойно, альбиносики, — сказала Молли, открывая клетку. — Идите сюда, мы здесь.
Более крупный тигренок, громко мяуча, подполз к ней.
— Не любишь одиночества, малыш. — Она взяла его на руки и покачала. — В тебе всего-то двадцать фунтов, а беспокойства на все двести.
Терри в некоторой растерянности смотрел на происходящее. Затем подошел ближе, намереваясь погладить тигренка.
— Хотите подержать?
Она посмотрела на Терри. Шрам на его щеке в это утро побледнел, исчезли тени под глазами. Если бы не костыли и впалые щеки, никто бы не подумал, что он перенес серьезное ранение.
— С удовольствием, — сказал он, прислоняясь к стене и ставя костыли, чтобы они не свалились в клетку. — Иди-ка сюда, малыш.
Молли почувствовала, как его рука оказалась между тигренком и ею. Его пальцы коснулись ее живота. Она вздрогнула. Ей потребовалась определенная выдержка, чтобы не отпрянуть назад. Что это с ней?..
Терри уже держал тигренка на руках. Детеныш поглядел на Терри, затем мяукнул и прижался к его груди.
— Вы ему нравитесь, — сказала она, вдруг почувствовав, как что-то оцарапало ее лодыжку. — Ах, и ты требуешь к себе внимания. Да? — Она наклонилась и подняла другого тигренка. Холодные голубые глазенки уставились на нее. Розовый треугольный носик задвигался, обнюхивая ее. — Они плохо переносят перемены. Я не знаю, в скольких руках они побывали и кто занимался их кормлением, но мне абсолютно ясно, что жизнь у них была не из приятных.
