— Лучше бы оно пошло в мое приданое. У меня не будет ничего, хотя бы отдаленно похожего!
— Не могу отделаться от ощущения, — сказала Лариса, глядя в зеркало, — что мне никогда не придется его надевать. Поэтому платье лучше всего аккуратно завернуть в бумагу, и после свадьбы ты возьмешь его и станешь носить!
— Как это мило с твоей стороны, Лариса! — сказала Синтия и поцеловала сестру.
Голубое платье не удалось подогнать так же удачно, как белое, тем не менее, примерив его, Лариса выглядела ослепительно.
— Ты как будто явилась с пронизанного солнцем неба, — поэтично выразилась Синтия.
— Я думаю, что это платье тоже придется носить тебе! — ответила Лариса. — А я в это время буду вкушать скромную трапезу гувернантки, которую мне принесут в классную комнату.
— Разве ты не будешь есть вместе с хозяевами в столовой? — удивленно спросила леди Стантон.
— Я думаю, что вряд ли, мама. Ты же помнишь, папа никогда не приглашал к обеду в столовую ни мисс Гримсоу, ни мисс Джонсон. Они бывали там к ленчу, и то только потому, что мы, дети, сидели за общим столом.
— Да, я забыла, — сказала леди Стантон. — Это было так давно. Ах, Лариса, я не смогу вынести, чтобы с тобой обходились подобным образом! Что бы подумал папа?
— Папе следовало думать, когда он покупал все эти дорогие книги, — твердо ответила Лариса. — Остается только надеяться, что Ники, продав их, выручит хотя бы часть денег. Но теперь это — всего лишь подержанные вещи, возможно, никто и не польстится на них.
Она была поражена расточительностью отца, когда вместе с братом разбирала тома в библиотеке. Там она увидела, куда ушла большая часть отцовского капитала, таявшего из года в год.
— Не понимаю, почему он так любил Грецию? — заметила она.
— Ни о чем больше и думать не хотел, — сказал Ники. — Если бы и дальше все шло в том же направлении, то он бы бросил нас всех и уехал жить в эту страну.
— Наверное, был греком в предыдущей жизни, — мечтательно предположила сестра.
— Ты что же, веришь в подобные вещи? — поинтересовался Ники.
— Я много об этом думала. Это трудно понять, не веря в перевоплощение. Но почему один ребенок с рождения обнаруживает поразительную склонность к музыке, а другой, вроде Делии, начинает говорить по-французски, толком еще не выучившись родному языку!
— Не более чем наследство прадеда.
— Так ли это? А может быть, есть и другое объяснение? Брат улыбнулся:
— Наверное, в предыдущей жизни я был послом. Поэтому мне так хочется попасть на дипломатическую службу!
