Скорее всего, Игорю удалось бы уйти. Если бы не девчонка. Её все равно убили, а Игоря загоняли теперь регуляры. Гнали, не спеша, зная, что патроны у беглеца все равно скоро кончатся, да и вода тоже. И, может быть, раньше чем патроны.
………… Игорь привалился к стене дома, точнее того, что от дома осталось. Выглянул из-за угла. Фигуры в светлых, сливающихся с белесыми под солнцем развалинами, комбинезонах были еще далеко, у подножия холма. Шли они неторопливо, ловко, и чуть расслабленно. Сжимали полукольцо вокруг холма, на вершине которого торчала измочаленная бомбардировкой высотка. Игорь, пригибаясь, добежал до другой стороны дома, глянул вниз, с противоположной стороны, далеко внизу, тоже скользили ловкие, почти незаметные фигуры.
«Полчаса, если не будут торопиться…. Потом накроют, на фиг. Хреновая, какая же хреновая ситуация!» — Игорь аж поморщился. Внутри было тоскливо и пусто. Ему почти удалось уже уйти из этого разнесенного в клочья бомбардировщиками города, когда он увидел девчонку. Точнее, сначала услышал, как она бежит. Он прятался около автострады на окраине города, пережидая, когда пройдет колонна. И, видимо, как раз в тот момент, когда грохот колес, веселый мат солдат, лязг оружия, достигли апогея, девчонка сорвалась. Выскочила откуда-то и рванула прочь от дороги. Она бежала прямо к укрытию Игоря, бежала так, как бегают все девчонки не слишком усердно занимающиеся спортом, неловко вскидывая ноги, с широко раскинутыми руками, ловя ртом непослушный воздух. А дольше Игорю казалось, что он смотрит немое кино. На дороге остановился джип, неторопливо вылез плотный невысокий сержант. Не спеша, деловито, прицелился. Игорь смотрел прямо в круглые от ужаса, серые глаза девчонки и словно со стороны чувствовал, как его тело, без участия разума, само, выкатывается из укрытия, руки прижимают к плечу приклад автомата, глаз привычно ловит на мушку сержанта, палец нажимает на спусковой крючок. Очередь сержанта грохнула чуть раньше. Боковым зрением Игорь увидел, как девчонку кинуло вперед, она, сломанной игрушкой, упала в пыль и затихла. Сержант сползал по капоту джипа, комбез на груди был прошит ровной темной строчкой, из грузовиков уже сыпалась солдатня, залегала за колесами, и Игорь едва успел вкатиться обратно в развалины. Очереди ударили плотно, не успей он — нашинковали бы под завязку.
С того самого утра его гнали. И — к вечеру загнали сюда, к высотке. В груди заворочался и окреп тугой комок злости. Коротко выматерившись, Игорь нырнул в подъезд и стал подниматься на крышу дома. Больше всего было почему-то жалко даже не себя, а девчонку.
