Бандит сжал одной рукой кровоточащую рану на голове и закричал в агонии, что полностью не соответствовало размерам реального повреждения. Его дикие глаза снова выпучились, и он поднял пистолет и прицелился в маленького человека.
Я, двигаясь инстинктивно, бесполезно бросился между оружием и эктомантом. Запнувшись за обломок окрашенной-призрачной-пылью двери, я обрушился на голову Морта и… погрузился внутрь него.
Мир внезапно ударил в меня полноцветьем. Здесь было так темно, и бандит склонился надо мной огромной, угрожающей тенью. Его голос был отвратительным и таким громким, что болели уши. Зловоние – грязного тела и еще чего похуже – было достаточным, чтобы вывернуть мой желудок и заполнило нос, словно отвратительно упакованный арахис. Я видел, как рука бандита жала на курок, вскинул руку вверх…
Свою одетую в черное, толстую, довольно короткую руку.
– Defendarius! – рявкнул я на псевдолатыни – старое заклинание, которое я впервые узнал от Джастина Дю Морна, моего первого учителя. Я почувствовал, как магия наполняет меня, проходит по моей руке и выплескивается в воздух, в то время, как пистолет стреляет, снова и снова, словно какое-то ограничение в голове бандита отключилось.
Искры разлетались от сияющей синей плоскости, сформированной перед моими растопыренными пальцами, пули разбивались вдребезги и их осколки разлетались по комнате. Один из кусков остался более-менее цел и ударил в икру бандита. Бандит резко кинулся в сторону, всё ещё нажимая на спусковой крючок, пока обойма не опустела.
Я почувствовал, что мой рот начал двигаться, а голос Морта – голос, который огласился резонансом и властью, с которой я редко сталкивался прежде, произнес:
– Убирайся прочь из меня!
Если бы меня швырнули из катапульты, не думаю, что я летел бы быстрее. Я взлетел по восходящей и болезненно шмякнулся о покрашенный-призрачной-пылью потолок кабинета. Я отскочил от него и упал на такой же твердый пол. Секунду я лежал там оглушённый.
Бандит поднялся на ноги, быстро и тяжело дыша, с его губ летела слюна. Он поднял клюшку для гольфа, которую выронил Морт и сделал шаг к нему.
Морт уставился на злоумышленника и заговорил, его голос звенел той же самой неизменной властью.
– Ко мне!
Я почувствовал рывок внезапной силы, столь же тонкой и бесспорной как гравитация, и мне пришлось отклониться обратно, что бы остановить скольжение к нему.
Другие духи появились через разрушенную дверь, словно их всасывало торнадо. Полдюжины теней индейцев вплыли в Морта, и когда бандит взмахнул клюшкой для гольфа, тот, испустив слабый вопль, пригнулся проворнее, чем любой человек его возраста и комплекции способен, схватил бандита за запястье и покатился назад, таща мужчину за собой. Он упёрся пятками бандиту под дых, поднял его – классическая боевая техника индейских племён – и отправил грохнуться об стену.
