Это был страх чуждого мне типа: я был беспомощен.
Без предупреждения воздух наполнился свистящими и режущими ухо криками, и орда привидений накатила на нас резким потоком сдавленных стонов.
– Покажем им, ребята! – взревел Сэр Стюарт, его голос вознесся над какофонией воплей с ясной звучностью трубы.
Спектральный огонь разом вырвался из оружия парящих защитников. Снова вместо облака порохового дыма появились всплески разноцветного тумана. Вместо пуль полетели стремительные сферы неистового сияния. Вместо взрывов боезарядов и снарядов, рвущих звуковой барьер, воздух заполнило стучащее басовое бренчание, которое не прекращалось еще долго после того, как выстрел должен был бы стихнуть.
Волна разрушений пронеслась над нападающими духами, искаженные свет и звуки рвали их и пробивали в них дыры, наполняя воздух блеклыми, искривленными тенями образов, по мере того как их слабые воспоминания переливались в сгустки облаков и поглощались ночью. Они падали дюжинами – но намного больше духов все еще остались бродить вокруг. Духи приблизились к Историческому Обществу Защиты Дома Линдквиста – и перевес все еще был на их стороне.
Войско сэра Стюарта отреагировало как бойцы, которыми они в свое время и были. Появились мечи и сабли, вместе со стилетами, кастетами и охотничьими ножами. Привидения подходили к ним в медленном, грациозном и ужасающем темпе, их рубили, кололи, били и всячески ломали, но духов было слишком много.
Я услышал глухой крик, прозвучавший как будто в нескольких кварталах отсюда, и поднял глаза, чтобы увидеть как полудюжина духов, атаковавшая вместе, копошится вокруг призрака Рядового, молодого костлявого мужчины в мешковатой форме. И хотя один из них был буквально раскроен поперек ударом солдатского штыка, остальные пять прикрепились к нему, сначала одним кончиком пальца, за которым слепо последовали другие. Еще один дух сдох, когда молодой солдат вытащил свой нож. Но затем все эти истрепанные пальцы начали обматываться вокруг него, невозможно удлиняясь, пока через пару секунд он не стал выглядеть не более чем жертвой серьезных ожогов в тяжелых и грязных повязках.
Привидения прижимались всё сильнее и сильнее, их дряблые дела сжимались так, что уже уже с трудом напоминали человеческие формы, а затем с внезапным воплем они унеслись в четырёх разных направлениях в виде более плотных, смертельно смотрящихся фигур, оставив после себя прозрачный контур молодого человека, кричащего в агонии.
