Шумилов подавил в себе большое и искреннее желание немедля выйти на террасу и дать этому герою хорошую затрещину.
— Ну — у, мой Атилла, вот ещё придумаешь, ты же знаешь — это для дела! Ну, подумай сам, зачем мне нужен ещё кто — то, когда у меня есть ты! Или я не доказала тебе свою любовь?
— Ксанечка, — послышался звук влажных поцелуев, — ну, зачем ты принимаешь этого столичного паяца? Я же тебя просил!.. Он мне не нравится. Да, да, мне не нравится, как он смотрит на тебя! Ты думаешь, он тобой упивается, а на самом деле он тебя ненавидит! Я это вижу! Ты совершенно неправильно истолковываешь его поведение. Ты не понимаешь этого мужчину. Он может стать очень опасен. Знаешь пословицу: у тумы — чёрные думы. Шумиловы, как я слышал, не чистопородные казаки, у них в роду были цыгане. Это тума! Зачем ты его заводишь?
Послышался довольный смех, и Александра Егоровна с нотками удовлетворения в голосе ответила:
— Ха — ха — ха, ты ревнуешь! Ну, так что ж из того, что я мужчинам нравлюсь? Тебе бы радоваться, ведь другие только облизываются, а всё ведь достаётся тебе одному.
— Ты мною играешь! Нет, нет, пусти… я так больше не могу и не хочу! Да, не хочу! — с нажимом сказал он, возвышая голос. — Ты с ним кокетничаешь, а я должен как… как твой лакей подушки носить. И даже руки тебе подать не смею…
— Ну, Сташик, посуди сам, — в голосе Александры зазвучали назидательные нотки, — нам он ну — у — ужен сейчас. Нужен, понимаешь? Сделку нужно будет провернуть по — быстрому, да так, чтоб человек не только из — за гонорара расстарался, а из особого дружеского расположения. Это всегда лучше, чем просто из — за денег. Я пококетничаю немного и куплю этого Шумилова с потрохами, ты понимаешь?
— Ну, а в театр зачем было его приглашать? Я тогда не поеду. Хочешь — езжай с ним одна, — капризничал Аристарх. — А видеть всё это нет больше моих сил. Ты унижаешь во мне мужчину.
— Ну, Сташик, ну, миленький, ну, не куксись. Я и сама хотела тебе предложить. То есть — не ездить… Мы ведь с тобой уже решали, что не время нам сейчас вместе на людях появляться — и так уже толки идут. Надо заткнуть всем сплетникам рты. А так, посуди сам: я появлюсь в театре с новым в городе лицом — все начнут судить да рядить, кто таков, откуда. Узнают, что дворянин, чиновник, что из Петербурга, переключатся на него, и про нас с тобою перестанут говорить.
— А как же ты потом объяснишь всем, что он уехал? Он ведь скоро уедет, правда? Или у тебя другие виды, и ты меня за нос водишь? Что ж, тебе не привыкать, чай, не впервой…
