Но она промолчала. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы ее сына изучали, как подопытного кролика.
— Нет, доктор… ничего такого.
— Странно. Дело в том, что одна часть мозга вашего сына необыкновенно развита. Я говорю о конечном мозге, который находится в левом полушарии и отвечает за долговременную память. К тому же — и это делает вашего сына совершенно уникальным — его гиппокамп — иными словами, желудочек головного мозга, который обеспечивает связь кратковременной память с долговременной, — также имеет объем больше обычного. Это как если бы… в голове вашего сына находился огромный многопиксельный экран, на котором одновременно отражается множество событий.
— Я… я даже не знаю, что вам сказать, доктор. Да, мой сын довольно развит для своего возраста, он очень быстро все усваивает в школе, у него хорошие отметки, но… ничего сверхординарного.
— И у него не было ничего похожего на дежавю?
Кажется, доктор не заметил, как она вздрогнула. Да, судя по объяснениям Давида, это действительно напоминало дежавю: мгновенное, словно вспышка, воспоминание. Не предвидение — именно воспоминание, словно образы из будущего уже хранились где-то в глубинах его памяти и вдруг неожиданно всплыли на поверхность.
— Нет… а при чем здесь дежавю? — неуверенно спросила Шарли. Серж рядом с ней слегка пошевелился на стуле, отчего тот скрипнул.
— Согласно последним научным исследованиям, дежавю — некое кратковременное расстройство памяти. Осечка, можно сказать…
— Нет, доктор, — перебил его Серж с любезной улыбкой уличного торговца, которая всегда была у него наготове для щекотливых ситуаций. — Мы никогда ничего подобного за ним не замечали. Не правда ли, дорогая?
Доктор, слегка нахмурившись, в течение нескольких секунд переводил взгляд с одного на другую и обратно, как будто что-то подозревал. Наконец вздохнул и произнес:
— Что ж, хорошо. Было бы любопытно провести несколько тестов… но если вы ничего не замечали… На всякий случай все же присматривайте за вашим сыном. Если вдруг он испытает шок в результате какой-то чрезвычайной ситуации, это может… пробудить в нем нечто…
«…пробудить в нем нечто…»
— Этой ночью не случилось ничего особенного? — спросила Шарли.
Давид бросил на мать один из тех непроницаемых взглядов, которые порой ее раздражали — можно подумать, говорила она себе в такие моменты, что его невероятная память развилась за счет того, что одолжила немало клеток у системы, отвечающей за коммуникабельность.
