— Но не остановила его. Если бы не вы…
— Вы нанесли удар, — уточнил Харлан.
Эмма чуть не фыркнула с отвращением.
— Изо всех сил, — сказала она с презрением, отводя от него взгляд.
— Вы не трусиха, Эмма.
— Тогда почему меня трясет, как лист, сейчас, когда прошло так много времени? Почему мне снятся кошмары? Почему я заново переживаю то, что случилось, просыпаясь ночью?
На какое-то мгновение воцарилась тишина, потом Эмма услышала протяжный, сдавленный вздох.
— Потому что время не имеет значения. Даже если событие закончилось в реальности, это не значит, что оно закончилось и у вас в мозгу. Нет ничего хуже краха собственных надежд.
Она подняла голову, медленно повернулась, чтобы посмотреть на него. Выражение лица Харлана было суровым, и в этот момент Эмма поняла, что он говорит о себе.
— Как давно это с вами произошло? — спросила она тихо.
Он напрягся, потом с видимым усилием успокоился.
— Некоторое время назад.
Эмма медлила с вопросом, зная его замкнутость. Но она никогда еще не видела его таким — готовым открыться.
— Что случилось?
Он помолчал какое-то время, потом, смирившись, начал говорить.
— Я был в Никарагуа, скажем так, в стороне от проторенных дорог. Слишком далеко. Мне вообще не следовало высаживаться на берег. В джунглях меня поймал военный диктатор Омар…
— Поймал? За нарушение?
— Сначала.
— И вы… не сражались? — спросила она осторожно, предполагая, что он имел в виду именно это.
— О, я сражался, как мог, — Харлан покосился на нее. — Но их было четверо.
— Но скажите ради Бога, почему вы просто не применили оружие? — спросила она, в то же время понимая, что Харлан и не был вооружен. Эмме показалось, что она заметила, как изогнулся уголок его рта, но он не ответил. Эмма решила подтолкнуть его к разговору дальше.
— И… что произошло дальше?
С минуту он молчал, и Эмма почувствовала: открыться — для него очень трудный шаг, и неизвестно, рассказывал ли он об этом кому-либо ранее. Мысль о том, что она будет первой, кому Харлан откроется, подняла в Эмме волну чувства, которого не было раньше.
Наконец Харлан начал рассказ.
— Они решили, что если я американец и нахожусь на территории, куда ни один нормальный американец не осмелится ступить, то я пришел туда по приказу.
— По приказу?
— К примеру, по приказу ЦРУ.
— О Боже мой! Почему люди всегда верят в эту глупость?
— Потому что они видят мир именно так. Омар не удовлетворился моим ответом.
— Чего он ожидал?
— Он ожидал, что я признаюсь.
— Но если вы не были… — она вдруг остановилась, и ее глаза расширились. — Мой Бог. Он пытал вас?
