Ял заметался. Потом попробовал успокоиться и идти только вперед в надежде, что куда-нибудь выйдет — самый огромный лес, даже если он размером со Вселенную, должен где-то заканчиваться.
Но лес не заканчивался. Не заканчивался и день. Ял, чтобы убедить себя, что он на самом деле куда-то движется, принялся считать шаги. Несколько раз он сбивался — числа после миллиона оказывались неповоротливыми, застревали в горле и не поспевали за шагами. Тогда Ял начинал сначала. Потом он просто сел на землю, привалился спиной к ледяному стволу — и разве что слегка удивился, что день все еще не заканчивается, не сменяется ночью и следующим днем. Обычно в их путешествиях с Уайялой так случалось, когда он выбивался из сил. Теперь же он так устал, что не чувствовал, как впиваются в спину ледяные сучки. К тому же он был так голоден, что пробовал просто жевать лед. Он впал в забытье. Появившийся откуда ни возьмись Уайяла показался ему сначала бредовым видением.
Потом они жили еще несколько дней в лесной хижине. Уайяла больше не уходил. Он сидел рядом с Ялом и часами не сводил с него глаз.
— Ты едва не умер с голоду, — сказал он. — Почему ты не приготовил себе еды?
— Из чего? — спросил Ял.
— Из чего угодно. Все вокруг тебя может стать тем, что тебе нужно.
Ял это знал. Он видел, как легко это удается Уайяле — провести рукой по глыбе льда, превратив ее в крупу или в гору мелких осколков, взять подходящий кусочек и вылепить из него отбивную, например. У Яла так не получалось, сколько он не пробовал.
— У меня нет способностей, — пояснил он. — Ты волшебник, а я нет.
— Волшебник?
— Человек, который может что угодно превратить во что угодно.
Уайяла задумался.
— Я не волшебник, — сказал он. — Я не могу что угодно превратить во что угодно.
— Можешь. Я сам видел.
— Я могу только…
Он произнес слово, которого Ял не понял. Поэтому следующие несколько дней Уайяла обучал его этим словам. Все они были — лед. Он был разным — Ял выучил около ста только основных разновидностей и состояний льда. И лишь в одном лед был одинаков — Уайяла всегда говорил о нем «я».
— Почему ты говоришь про лед — я? — спросил его Ял.
— Потому что лед — это я, — ответил Уайяла.
— Весь этот лед? — спросил Ял, разведя руки в стороны. — Весь-весь лед в мире?
Уайяла кивнул.
— И тот, который от нас в ста километрах? — не унимался Ял.
— И тот, который в ста километрах, и тот, который тысячу лет назад, — отвечал Уайяла. — Весь лед — это я.
Ял не спал ночь. Наутро, глядя, как Уайяла лепит из ледяной крупки яичницу с беконом, он спросил:
