— Вы не сказали, что Генри — мужчина. — Кей сразу поняла, как глупо это звучит, и поспешно добавила: — Я хочу сказать, что мне показалось, будто вашим домом управляет женщина.
Он насмешливо поднял брови.
— В наш век сексуального равноправия? Стыдитесь, Кей!
Она натянуто улыбнулась.
— Похоже, вы давно знаете друг друга. — Она вновь попыталась завязать разговор. Грэй лениво разглядывал ее.
— Десять лет, — спокойно подтвердил он. — Генри был одним из лучших шеф-поваров в Лондоне и зарабатывал тогда кучу денег.
Кей слегка нахмурилась.
— Тогда почему… — Она внезапно умолкла, боясь, что он неправильно истолкует ее слова.
— …почему он здесь и работает на меня? — договорил Митчелл, ничуть не смущенный. — Это длинная история.
— У нас двадцать минут, — упорствовала она, обуреваемая неодолимым любопытством.
Митчелл, прищурившись, посмотрел на нее.
— Это не моя история, — твердо сказал он. Но вы же друзья.
— Да, мы друзья. Генри благородный человек, и мне редко приходится встречать таких, как он.
Кей допила коктейль. Она посмотрела на большие окна, не задернутые портьерами, и увидела залитый светом внутренний двор с садом и деревянной платформой, в которой для удобства свисающей магнолии была вырезана одна секция. Каменные плиты на засыпанной гравием земле, большие камни, вистерия, азалии, вишневые деревья и простая садовая мебель.
Митчелл проследил за ее взглядом.
— Здесь очень уединенно, — тихо сказал он. — С мая по октябрь я часто завтракаю там. В следующий раз вы должны приехать днем. У озера есть спокойное местечко, которое вам понравится. Там постоянно живут утки.
— У вас есть озеро? — удивилась Кей, не обращая внимания на «следующий раз».
— Маленькое, — лениво уточнил Митчелл. — Летом мы часто устраиваем там барбекю; это солнечное место.
— У вас на самом деле есть все, — небрежно заметила Кей, стараясь скрыть раздражение.
— Вы не одобряете, что человек наслаждается плодами своего труда?
— Нет, конечно, — попыталась оправдаться она. — Но очень многие упорно работают всю жизнь и не имеют ни гроша за душой.
— Это правда, — согласился он, устраиваясь поудобнее. — Но я бессилен исправить это. Ваша мама рассказала мне, как она поселилась с вами и вашими детьми. Она добавила, что вы ее опора, надежная как скала. Правда, вы выглядите слишком хрупкой, чтобы быть кому-то опорой, но я начинаю понимать, что в вашем случае внешность обманчива, — задумчиво пробормотал он, и в его голосе вновь зазвучали чувственные нотки. — Это смелое решение — оставить работу, квартиру и возвратиться к матери, чтобы заботиться о ней.
