Герасим поманил:
— Обедать пора.
— Ладно, — согласился Собинка. — Только ты заместо меня стань подле Вепря.
Ночь укрыла оба войска. По берегам горели костры.
Недоумевали русские: чего притих враг? Смущаясь духом, выставили крепкую стражу. И на чуткий ночной покой отошли с оружием.
Проснулся Собинка. Высоко над головой светит солнышко. Набегают на него тёмные тучи-облака. Под осенним ветром шумят-стонут деревья.
Не вдруг сообразил, где он. А вспомнивши, что на Угре-реке пушкарём при грозном Вепре, вскочил, точно ужаленный. Огляделся испуганно. Понять ничего не может. Лежит себе спокойно на телеге Никифор, накрывшись от холода кожушком. Герасим возле костра кашеварит.
— Отчего не разбудил? — спросил сердито.
— А для чего? — улыбнулся Герасим. — Ты на правый берег взгляни-ка!
Посмотрел Собинка на ордынскую сторону. Что за диво! И там тихо. Тоже костры дымятся. Ходят неспешно люди. Скотина щиплет скудную осеннюю траву.
— Что это они? — удивился.
— Неведомо… — развёл руками Герасим.
Глава одиннадцатая
Жирные и брюхатые
Началось удивительное дело.
Стояли на Угре друг против друга два огромных войска. Каждое на своём берегу. И ни одно не стремилось перейти реку.
Выскакивали ордынские всадники к самой воде. Кричали обидные слова. Спрашивали:
— Отчего великий князь не платит выхода-дани? Глупый человек — плакать будет!
Грозились разор учинить русским землям.
А дни шли. И всё оставалось по-прежнему.
Стреляли из луков одни. Другие отвечали. Да вяло. Ровно для порядка. Дабы не забыть, что идёт война.
Даже Собинка пальнул однажды из Вепря. Никифор оговорил:
— Пошто тратишь напрасно заряды? Одному богу ведомо, что ждёт впереди. Ты бы, пока тихо, проведал дядьку своего да Евдокима.
Собинке сделалось совестно. Дядька Савелий, ладно. Не любил его Собинка. А вот Евдокима забыл — худо.
С неохотой оставлял пушку. Однако понимал: сейчас, в затишье, навестить своего друга удобнее всего.
Легко сыскал шатёр великого князя Ивана Ивановича, хотя и не близко, верстах в трёх от мысочка, на коем приютили Вепря. Евдокима и дядьки Савелия там не нашёл.
Пребывают оба, сказывали, при ставке самого великого князя Ивана Васильевича.
До ставки великого князя Ивана Васильевича Собинке пришлось изрядно потопать. Располагалась она в городке Кременце. Была богаче, чем у Ивана Молодого. И людей важных подле неё более.
Евдоким с радостью встретил Собинку.
Дядька Савелий скользнул-сверкнул глазками:
— Племянничек объявился! Слава те, господи! Наслышаны о твоих подвигах. Сам государь Иван Васильевич справлялся.
