Пушкарь Собинка | страница 26

Полез под станину Никифор. Нашёл сучок. Увидел трещину. Вылез. И со всего размаха одному из своих помощников по уху — бац!

— Чьё дело, поганец?! Пушка это — по врагам стрелять али кочерга — горшки из печи вынимать?! Дождались, дитё учит уму-разуму!

Малый, получивший оплеуху, злобно глянул на Собинку:

— Легко учить. Сам сделал бы…

— Отчего нет? — откликнулся Собинка. И взялся за топор.

У самого — душа ниже пяток. Работа незнаемая. И нельзя оплошать.

Изготовил перекладину. Вытер со лба пот. Острый топор положил бережно на телегу.

— Молодец! — похвалил Никифор.

И с того случая к Собинке, ровно к взрослому.

Гришка, малый, что получил затрещину, невзлюбил Собинку. Да не он главный — Никифор.

А тот растолковал, как пушку, кою Вепрем звали, заряжать. Как наводить её. И запаливать.

Вскоре многие ратники, из тех, что стояли на Берегу, приметили белобрысого паренька в красной рубашке с ножом на поясе. Был Собинка вхож и в шатёр великокняжеский, и у пушкарей, мужиков строгих, свой человек, и отзывчив на просьбу любого малого человека.

Сперва приметили.

Потом узнали и запомнили.

Готовились воеводы, начальные люди, простые ратники и люди торговые и ремесленные, ставшие воинами, достойно встретить непрошеных гостей. Всё новые полки становились на Берегу и в городах поблизости. И это были добрые вести.

Но были вести и тревожные.

Ко Пскову подошли большие вражеские силы.

У великого князя Ивана Васильевича с братьями его Борисом и Андреем Большим не утихала распря. Грозила русской земле, как в прежние времена, губительная княжеская междоусобица. Врагам на радость. Русским людям на беду.

Из степей татарские перебежчики доносили, куда и как движется Ахмат. Поняли русские воеводы: прознал хан от своих лазутчиков, что сильна оборона на Оке, и решил обойти её слева. Стало ясно где — через броды на реке Угре.

Туда и направились русские полки.

Вдруг громом с неба, и без того затянутого грозными тучами, новость. И какая! Великий князь Иван Васильевич покинул войско и с ближними боярами и надёжной стражей спешно отбыл в Москву.

Худо встретили ту новость рядовые ратники, бранью. Да и начальные люди выражали неодобрение и встревожились изрядно: дело ли это — великому князю бросать войско незадолго до подхода врага?

Никифор выругался крепко:

— Вот она, княжеская повадка! Чуть чего — в кусты. А с Ордой кому драться? Мужику!

— Не все князья так, — возразил Собинка.

— Верно, не все — многие.