— Понял.
— Ну, тогда отстыковываемся. — Загорелась какая-то лампочка, и раздался писк. — А черт! Забыла дверь закрыть… — сказала Джута и нажала кнопку. Писк прекратился.
Медленно открылся люк в полу. Глухо щелкнув, отцепились крепления, и шаттл провалился в черную бездну. Центробежная сила начала относить его все дальше и дальше от корабля. Фокос был уже совсем близко. Когда Джута разворачивала корабль, ярко желтый диск закрыл собой весь иллюминатор. Коричневые каньоны и зеленые скалы были уже отчетливо видны с такой высоты. Шаттл с огромной скоростью падал на планету, и Джута развернула его основными двигателями вниз, чтобы замедлить падение. Из иллюминатора еще был виден космос, но шаттл уже прилично потряхивало. Небо вокруг постепенно меняло цвет с черного на темно синий, а затем на голубой. Корабль трясло все сильнее и сильнее. Корпус то и дело издавал пугающий скрип. Воздушный поток вырывал снаружи все, что торчало и было плохо закреплено. Когда двигатели стали бесполезны, Джута решила положить корабль на брюхо. В иллюминаторе появился еще изогнутый горизонт. Падая плашмя, шаттл начал спускаться почти с постоянной скоростью, но вибрация усилилась. Шаттл начал крениться то в одну, то в другую сторону. Жестом Джута показала Зэну, чтобы тот выходил. Преодолевая тряску, Зэн и Джута, наконец, выбрались из кабины в грузовой отсек. Они прижались спиной к перегородке кабины и начали ждать, как вдруг из-за ящика выпал человек одетый в тюремную робу. Его мотало от стены к стене. Он пытался встать, но из-за тряски у него не получалось. На мгновение взгляды Джуты и этого человека пересеклись. Его глаза не светились фиолетовым. Раздался скрежет металла, и полоса дневного света проникла в грузовой отсек. Еще мгновение. Хлопок. Обломки шаттла унеслись куда-то вверх, и Джута уже, кувыркаясь, падала в воздухе.
Система торможения сработала как положено. Языки пламени вырвались из скафандра со всех сторон. Выстрелил парашют, и Джута повисла на стропах. Наступила тишина. Джута открыла глаза, и голубой свет ослепил ее. На Галеоне, откуда Джута была родом, из-за влажности, небо было серым даже в ясную погоду, а здесь ни одно облачко не нарушало совершенной небесной чистоты. Джуте казалось, что нет и не может быть ничего прекрасней этого голубого света. На глаза ее навернулись слезы, и страшные воспоминания вдруг поблекли, как если бы были сном. Лишь первозданная красота фокосского неба наполняла ее душу, и о существовании чего-либо иного ничто не напоминало кроме обломков космической тюрьмы, падавших вереницей светящихся точек вдалеке.
