Встречи с заказчиками оказались
самой непредсказуемой частью программы: их можно было только записывать и
отрабатывать по мере поступления, отодвигая все остальные планы. В среднем
получалось, что у меня было два–три собеседования в неделю продолжительностью в
один–два часа. И только один раз в два–три месяца на нас сваливалась какая-нибудь
«тягомотина» на шесть часов с обсуждением миллионных бюджетов и стратегий.
Оставшееся время удавалось распланировать довольно четко и потом без особых
изменений действовать по плану всю неделю.
Мой список с вечными большими
заданиями выглядел примерно так:
— рисование эскизов для текущих
проектов;
— беседы со страждущими
сотрудниками;
— работа над текущими проектами: разработка
стратегий и планов для новых проектов, распределение работы, работа с
менеджерами и техническим отделом).
Больше всего мне нравилось
рисовать эскизы, но у арт-директора эта работа занимает не более 30 процентов
времени. Поэтому я отвела в своем календаре два часа в день на работу над
макетами и графикой. Еще два часа в день я отвела на обсуждение проектов с
сотрудниками – этого как раз хватало, чтобы обойти всех, выявить примерно
четырех, которым требуется немного больше внимания, и провести с каждым по 15–
20 минут за обсуждением их проблем.
Оставалось два–четыре часа на
разработку стратегий для новых проектов, проверку того, как развиваются
текущие, обработку всех запросов для менеджеров и распределение работы. В моем
календаре это выглядело примерно так:
1. Дизайнеры.
2. Менеджеры.
3. Графика.
4. Дизайнеры.
5. Менеджеры.
6. Графика.
7. проекты.
8. Проекты.
Порядок этих пунктов образовался
сам собой со временем: оказалось невозможным прийти на работу и сесть рисовать.
Пока не обойдешь дизайнеров и менеджеров и не узнаешь все о новых проблемах и
катастрофах, покоя не будет. Также оказалось, что все срочное у менеджеров
заканчивается где–то в первый послеобеденный час. Они птички ранние, все важные
встречи и дела у них происходят утром. Спокойно порисовать можно часик до обеда
и потом во второй половине дня, когда менеджеры решили все вопросы, а дизайнеры
успокоились и твердо решили, над каким заданием ночевать сегодня. Последний час
до обеда оказалось удобно тратить на разговоры с дизайнерами, потому что
частенько находился кто-то, кому срочно нужно поговорить по душам. Такого
горемыку можно было прихватить на обед и там выслушать и обсудить всю его
драму.
Иногда все запланированные дела
оказывались сделанными за один–два часа до окончания рабочего дня. Особенно со
временем моя продуктивность на работе выросла. и я начала отлично справляться со
своей «нормой» за шесть часов, несмотря на то что они и целыми часами–то не
являлись. Несколько раз в неделю этот «запас», как раз съедался совещаниями и
встречами с клиентами. В другие дни я не могла уйти с работы раньше, потому,
что могла понадобиться другим сотрудникам, поэтому я тратила освободившееся
время на написание статей о дизайне или придумывание и организацию мероприятий
и проектов для сотрудников.
