— Вот, лампу тебе принес, — пробормотал Сергей — не зная, как начать разговор. — А то тут крысы лезут... В темноте.
Девушка в ответ только усмехнулась, не спуская с Сереги цепкого, подозрительного взгляда.
— Трогательно. Последнее желание приговоренного? Я бы не этого попросила.
— Не бойся, — зашептал Сергей, чтобы стражник за дверью, чего доброго, не услышал его. — Я помогу тебе. Договорюсь с судьями... Тебя отпустят.
— И что я буду тебе должна за такую милость? — девушка натянуто улыбнулась. — Перепихнуться с тобой?
— Зачем ты так? Я правда хочу тебе помочь. Мой отец начальник службы безопасности и председатель суда. Сейчас его здесь нет, но он скоро вернется на станцию, и я попрошу его, чтобы...
Он не договорил: девушка покачала головой и расхохоталась: негромко, горько, до слез на глазах. Страшно.
— Твой отец полковник Касарин? — спросила она; нехорошая улыбка словно примерзла к ее губам.
— Да. Что тут смешного? — насупился Сергей.
— Да то, что он тут же прикажет вздернуть меня, едва ты заикнешься ему обо мне!
— Ты не знаешь моего отца!
Девушка снова широко улыбнулась, обнажив ровные, белые зубы.
— Это ты его не знаешь. Всему метро известно, что полковник Касарин — настоящий зверь. Жестокий, как...
— Мой отец... Не такой! — Сергей вспыхнул, замахнулся на воровку, но поперхнулся своими словами и сдержал руку.
Что бы ни говорила воровка о его отце — если Серега сейчас ударит ее, он уподобится всем тем, кто собирался вздернуть девчонку, не разбираясь даже, зачем ей понадобились лекарства. Повинуясь внезапному импульсу, он взялся за ее запястья — и расстегнул стягивающий их ремень.
Девушка изумленно уставилась на него:
— Зачем ты это сделал?
— Тебе же... было больно, — пожал плечами Сергей, пряча глаза.
Она смерила его взглядом с ног до головы и покачала головой:
— Вот уж не думала, что у Касарина сын такой слюнтяй.
— Почему... — побагровел Сергей, но девушка не дала ему договорить.
— Потому что это глупо! Твой отец не стал бы церемониться с воровкой. Он прикончил бы меня прямо на месте без всяких разговоров. И это правильно! Так и должен поступать мужчина. Можешь убить врага — убей! И нечего распускать сопли!
Сергей опешил:
— Я... не могу. Жалко же...
Девушка с вызовом вскинула голову:
— Жалость — удел слабаков и слюнтяев! Зачем меня жалеть? Зачем позволять мне жить? Чтобы я состарилась, превратилась в больную, никому не нужную старуху и клянчила милостыню, пока не сдохну в какой-нибудь сточной канаве? Нет, спасибо. Такого будущего мне не надо! Уж лучше быстро умереть молодой и здоровой, чем гнить от болезней и околеть старой каргой!
