Дума и двор жили своей жизнью, в первой текли дела, как и прежде, второй, как и обычно блистал своим великолепием. Сердца придворных были закрыты, в одних таилось злорадство, в других страх, третьи, предвидя крах династии Годунова, готовили измену. Борис, предаваясь воле Святого Проведения, служа только идолу коварного властолюбия, скрывал в своем сердце глубокие кровавые раны, являвшимися плодом его бывших злодеяний. Стремившийся найти утешение души в Вере и Надежде Небесной, он метался между московским Кремлем и Троице-Сергиевой Лаврой, в надежде найти покой. Он молился Богу, но всепрощающий Иисус Христос, не найдя в его душе истинного раскаяния, оставил деспота. Но все-таки есть предел в муках бренного человеческого тела. Двенадцатого апреля, проведя весь день и ночь в посте и молитве перед мощами Святого Сергия, утром позавтракав с братией, где ему прислуживали отдельно, Годунов вернулся в Москву. В обед, сидя в золотой палате московского Кремля, он с Вельможами и Думными боярами принимал иностранцев. Почувствовав себя плохо, он встал из-за стола. Пошатнувшись, Годунов взялся за плечо своего последнего любимца Басманова. Кровь хлынула у него фонтаном из ушей, носа и рта и лилась, не останавливаясь рекою. В свои пятьдесят три года он не имел болезней кроме подагры, здоровье его было железным. Видя теряющего сознание царя, вызвали лекарей, но те не смогли остановить кровь. Теряя память и угасая, Борис успел благословить на царство сына Феодора и испустил дух там же, где пировал с боярами и иноземцами.
******
Быстрым шагом, покинув монастырскую трапезную, брат Варлаам вышел во двор. Дело было сделано, и он довольно потирал руки.
– Осталось только забрать этого полудурка Соврасия, – про себя подумал он, – чтобы он не наломал дров и бежать, чем, скорее тем лучше, назад в Путевиль.
На дворе стояла апрельская оттепель, капали с крыш сосульки, под снегом стояла талая вода. Во двор вышел инок, окинув глазами пространство, он чуть ли не бегом кинулся к брату Варлааму. Осип раздосадовано отвернулся.
– Болван, тихо промолвил он и, стараясь не привлекать внимания, направился на встречу к Соврасию.
Во дворе кроме них прогуливались люди из эскорта Годунова, дожидаясь выхода Государя. Брат Соврасий приблизился вплотную к Осипу. Он оглядывался по сторонам, взгляд его блуждал, его била нервная дрожь.
– Брат Варлаам, я сделал все, что ты просил.
– Хорошо Соврасий, ты молодец. Да не трясись так, на нас смотрят, ты привлекаешь внимание. Нас не должны видеть вместе.
