— Пелхэм Час Двадцать Три, — ответил Марино. — Смотрите, он начинает двигаться. — Тут Марино изумленно повысил голос: — Господи Боже, он движется в обратную сторону!
Райдер
Когда Лонгмен постучал в дверь кабины, Райдер некоторое время подержал его снаружи, пока не расстегнул замки коричневой сумки и не достал оттуда автомат. Машинист онемел от изумления. Райдер отпер дверь, и Лонгмен шагнул внутрь.
— Надень маску, — Райдер подтолкнул к нему его сумку. — И достань оружие.
Он выскользнул из кабины, прикрыл за собой дверь и стал рядом, держа автомат у ноги. В центре вагона, уже не стараясь остаться незамеченным, Стивер вытащил свой автомат из цветочной коробки, развалившейся почти пополам там, где она была перевязана и скреплена липкой лентой. В конце вагона от своей коробки разогнулся Уэлкам. Ухмыляясь, он водил дулом по вагону.
— Внимание, — громко сказал Райдер и увидел, как все пассажиры повернулись к нему, — не синхронно, но в зависимости от скорости реакции. Сейчас он держал автомат на сгибе руки, ствол лежал на правой, пальцы левой согнуты на спусковом крючке. — Всем сидеть на месте. Никому не двигаться. Каждый, кто попытается встать или просто пошевелиться, будет убит. Других предупреждений не будет. Если шевельнетесь, вам конец. — Он оперся о стену, так как вагон медленно двинулся вперед.
Каз Долович
Красные огоньки на большом экране замигали.
— Он движется, — сказал Марино. — Вперед.
— Я и сам это вижу, — бросил Долович. Он подался вперед, обеими руками оперся на спинку кресла Марино и уставился в экран.
— А теперь остановился, — хрипло выдавил Марино. — Снова остановился. Почти на полпути между станциями.
— Псих какой-то, — проворчал Долович. — Ох, надеру я ему задницу!
— Все ещё стоит, — добавил Марино.
— Я намерен пойти посмотреть, какого черта там творится, — решил Долович. — И мне наплевать, как он будет извиняться, все равно я надеру ему задницу!
Тут он вспомнил про миссис Дженкинс. Лицо её оставалось непроницаемым, но… Господи, — подумал Долович, — мне бы следовало следить за своим языком. Надо бы засунуть его куда поглубже. О чем они думали, когда разрешали женщинам сдавать экзамен на диспетчера? Как можно управлять железной дорогой без ругани?
Когда он открывал дверь, до него донесся возмущенный голос из динамика:
— Что, черт побери, у вас творится с этим сумасшедшим поездом? Срань господня, неужели вы не в состоянии что-нибудь с ним сделать?
Это был голос начальника движения, кричавшего в микрофон из центра управления. Долович усмехнулся, глядя на окаменевшую спину миссис Дженкинс.
