– Ну, теперь ты веришь в мою драгоценность? – спросил я ее, поднял верхнюю часть кресла ложкой и убрал книгу обратно в тайник. – Я говорил тебе правду. И эти вырезки в моей книжке, там написано то же самое.
– Но это не значит… – сказала Мэри и замолчала. – Я имею в виду, что брильянт, о котором ты мне рассказывал, – это действительно самый настоящий брильянт. Но… мне кажется, что ты кое-что неправильно понял.
И я больше не мог ничего придумать, что можно еще сказать или сделать, чтобы это ее убедило, так что я просто стоял и смотрел в окно, не говорил ни слова. Мэри тоже посмотрела в окно, и какое-то время я по-прежнему не отвечал, и она спросила меня, на что я так внимательно смотрю. Но я снова ей не ответил. Я смотрел и дальше и почувствовал, как она украдкой следит за моим лицом, и через какое-то время я посмотрел вниз на свою обеденную утварь.
– Вы больше не разговариваете со мной, мистер Рейнеке? – спросила она, но я все равно не ответил. Тогда она сказала таким голосом, как будто это говорю я: – Разве я сделала что-то такое, чтобы со мной больше не разговаривать? – И когда я в ответ только наклонил голову, но смотрел в свою тарелку, она спрашивала меня снова и снова, что же она сделала не так. Так что в конце концов я сдался. Я сказал ей, что это из-за того, что Мэри не нравится Налда и она думает, что та не права. И думает, что та все делала неправильно и врала мне. Вот все, что я сказал, только это. И когда я это сделал, то вновь посмотрел в окно и опять почувствовал, как она украдкой изучает мое лицо.
– Но я думаю совсем не это, – сказала она. – Совсем нет. Я думаю, что Налда была очень умной и очень особенной. Это…
Но я не стал ждать, когда она закончит. До того, как она закончила, я ее перебил, стал говорить прямо вместе с ней. И я вот что ей сказал:
– Но как же так получается, ведь если тебе нравится Налда и если ты не думаешь, что она все делала неправильно и врала, значит… но так не может быть. Не может, если ты еще не веришь, что моя драгоценность существует. Не может.
Сразу после того, как я закончил говорить, я услышал, как Мэри рассмеялась. И я посмотрел на нее, а она положила подбородок на руки, в которых держала вилку, а вилка упиралась в стол. Она слегка выпятила нижнюю губу и стала наблюдать за мной.
– Ну почему же не может? – спросила она. – Я в самом деле думаю, что Налда была ярким, как бриллиант, человеком. И очень мудрым. Это правда, мистер Рейнеке.
