Уже 24 октября 1816 г. Сабанеев отдал приказ по корпусу, в котором ставилась задача подготовки к царскому смотру в 1817 г. Но основная часть приказа посвящена обязанностям должностных лиц и порядку службы, как его понимал Сабанев. Этот документ очень интересен, ибо дает представление не только о взглядах последнего на армейскую жизнь, но и о том, как шла служба на самом деле. Сабанеев требует, в частности, чтобы ротные командиры еженедельно осматривали все квартиры роты, обращая внимание прежде всего на «чистоту и опрятность солдат, яко главнейший предмет к соблюдению их здоровья», затем на содержание амуниции, на точное исполнение отданных приказов и на поведение солдат. Младшие командиры не могут сами наказывать солдат, а должны докладывать об их проступках ротным. Последние наказывают «за неопрятность, пьянство, небережливое содержание амуниции, самоуправство и непозволительное обхождение с хозяевами и прочие сему подобные поступки, почему и наказание должно быть весьма умеренное, клонящееся единственно к исправлению виновного». Но ротный командир не имеет права наказывать солдат за «воровство, самовольную отлучку, утрату амуниции, особенно же за неповиновение старшему младшего и командиру, и самомалейшую умышленную грубость и прочие сему подобные преступления», а должен докладывать полковому командиру, который и принимает решение. Далее в приказе идут мысли, уже знакомые нам по докладной Воронцова Александру I: наказание, несоразмерное вине, и несправедливо, и вредно для службы, оно портит «доброго солдата» и не исправляет «злодея». Сабанеев выражает надежду, что все его подчиненные хорошо понимают различие между «справедливою строгостию и безрассудною жестокостию». Он уверен, что никто из них не захочет по своей воле «быть тираном того почтенного сословия, на груди коего основаны безопасность престола и отечества, да и собственная польза» каждого из офицеров и генералов. «За вину наказание, за преступление казнь»; наказание — во власти командира, казнь — во власти закона, «следовательно нет нужды ни в жестокости, ни в послаблении»[79].
Созвучность мыслей Сабанеева и Воронцова не удивительна, и не только потому, что они давно и крепко дружили, а потому, что их взгляды на военную службу практически совпадали.
Как и Ермолов, Сабанеев был удручен состоянием офицерского корпуса. Это постоянный предмет его переживаний: «Офицеров почти нет. Если выбросить негодных, то пополнять будет некем. Какой источник? Из корпусов (кадетских —
