Маша ковырнула вилкой подсунутый Дедом салат из помидоров. И стала есть. Воспитанные девочки не говорят с набитым ртом. Воспитанные девочки жуют и думают, что сказать Деду. Признаться, что встречали? Тогда уж точно не видать ей бобрищевских катакомб!
— Значит, встречали, — заметил Дед.
— С чего ты взял?
— У тебя глаза рыскнули.
— Ну, это несерьезно, Дед! — разочаровалась Маша. — Я думала, что ты меня как-то по-особенному, по-разведчицки расколол. А ты как мама глаза бегают — значит, виновата.
— А еще у тебя дыхание участилось и пот выступил на лбу...
— Я так ем. До пота.
Дед пропустил эту реплику мимо ушей.
— ...Причем я снял твою реакцию на глазок, без полиграфа. Ты сильно среагировала. Муха. Сильнее среднего. Значит, вы не просто встречали человека в синих джинсах. Вы от него еле ноги унесли!
— А полиграф — это детектор лжи?
— Сама знаешь! — отрезал Дед. — А твои вопросы не сбивают меня с толку, а только подчеркивают, что и прав. Муха, это уже серьезно! Самосвалов разыскивает Джинсового второй день, а сегодня, видишь, нашел и чуть не схлопотал от него пулю. Ну-ка, выкладывай все, как было!
Маша поколебалась и рассказала Деду все.
Глава XI
СЛЕДЫ НЕЗНАКОМЦЕВ
Она проснулась из-за того, что мокрый, воняющий половой тряпкой Барс залез к ней на подушку и стал вылизываться. В последнее время он совсем обнаглел. Наверное, по-кошачьи чуял, что скоро в доме будут жить другие люди. Еще неделю назад Маша выбросила бы нахала за окно, а сейчас только щелкнула по уху и встала. Пускай валяется, все равно придется стирать наволочку.
Барс замурлыкал и стал перекатываться с боку на бок — требовал, чтобы почесали живот. Маша почесала. Она чувствовала себя предательницей. Неизвестно, как обойдутся с Барсом новые хозяева, а брать в Москву старого полудикого кота нельзя. Ему нужны мыши, чтобы охотиться, крыльцо, чтобы точить когти, соседские коты, чтобы драться, забор, чтобы сидеть, и вся улица, чтобы гадить. А Маше нужно кое-что побольше. Например, Париж очень хочется увидеть. И голубые океанские бухты с белым песком. И китов. И жаркие страны, где попугаи летают стаями, как у нас воробьи. Поэтому Маша поедет в Москву, чтобы, когда придет время, поступить в университет. Хотя Укрополь жалко до слез.
Ночью прошел дождь, и в саду за раскрытым окном шелестели капли, скатываясь с листа на лист. Хлестнула ветка; вода с нее посыпалась, как из душа. Кто-то жалобно ойкнул. Наташка, кто же еще. Ведомая заходила за Машей с первого класса. Вернее, тогда ее приносили. Все взрослые в Наташкином семействе работали на тарном заводе, а там начало смены в семь. Сонную хнычущую Наташку притаскивали к Машиной маме, а потом уже она вела обеих первоклассниц в школу. Наташка привыкла рано вставать. Проснешься, а она уже сидит в саду и от нечего делать грызет сорванное с дерева яблоко или, когда холодно, клюет носом на диване в гостиной.
