Пока фотокарточка дошла до Укрополя, ее раз десять перегоняли по факсу и размножали. То, что в конце концов получилось, напоминало лицо, которое видно на луне в хорошую погоду.
— А получше нет? — спросил Боинг.
— Будет, когда его поймают. Ладно, все свободны, — объявил Самосвалов, но Петьку не выпустил. — Дома напишите все, что мне рассказывали, и завтра после школы занесите в милицию. Да, и если найдете мою фуражку, тоже занесите.
— А где вы ее потеряли? — спросила Маша.
— Где-то здесь. Специально не ищите, но если попадется...
Петька в самосваловских руках дергался и вращал глазами.
— Все, до завтра, — попрощался Самосвал, выпуская влюбленного.
Петька по-собачьи встряхнулся и замолол как ни в чем не бывало:
— Кстати, надо бы заминировать овраг. Разумеется, сигнальными минами, чтобы не пострадало мирное население.
Начальник Укропольской милиции не слушал. Подобрав кайло Боинга, он вскарабкался к лазу. Примерился, тюкнул кайлом, и огромный пласт сухой глины обрушился со склона, завалив дыру.
— Вот теперь все! — Самосвалов бросил кайло и по нетвердому осыпающемуся склону сошел-съехал на дно оврага.
— А еще у него фонарик «Ленинград»! — крикнул ему в спину Петька. — Там лампочка...
Самосвалов обернулся.
— Знаю, у меня такой был, давно. Их, наверное, уже не выпускают... Не забудь про это написать.
И ушел. Восьмиклассники смотрели ему вслед.
Некоторые считали Самосвала бездельником, потому что в Укрополе не было ни серьезных краж, ни драк с поножовщиной. Начальник милиции валялся на пляже, играя в «дурачка» с приезжими курортниками, или в кафе болтал с официантками. Другие говорили, что если бы дядя Витя не приглядывал за курортниками и не узнавал у официанток городские сплетни, то в Укрополе и начались бы кражи и кровавые драки.
Маша отлично знала, что Самосвал не бездельник. Это и пугало. Он же не поленится зайти к ней домой и все рассказать Деду. Тогда — прощай, клад Бобрищева! Еще, чего доброю. Дед надумает провожать ее в школу и встречать из школы.
— Соловей, что ты там дребезжал про фонарик — спросил Боинг. — Опять языком трепал?! Я и то не видал, какой у него фонарик, а ты разглядел. Или у тебя и зрение абсолютное? Тебя в художественную школу не записывали?
— Вали отсюда! — обиделся Петька.
— Это кто «вали»?! Ща сам полетишь и чирикнуть не успеешь!
Маше пришлось влезть между мальчишками:
— Не устали еще?
— А чего он... — хором начали Петька и Боинг. Пришлось успокаивать их, как маленьких:
