Лич? Гуль? «Андэд»?
Или просто человек… особенный человек?
Харузин на всякий случай решил пока не задаваться подобными вопросами. В конце концов, для таких дел есть хозяин. Пусть Флор и разбирается, пусть Флор решает. А он, Харузин, с удовольствием подчинится.
Разговор не спешил начинаться. Вертелся вокруг того, другого. Гость пожелал знать, чем занимается «приживал». Он не употребил этого слова, однако Харузин хорошо понял, какой смысл заключает в себя этот вопрос. Рассказал о чтении «Физиолога».
— Скоро, если Бог даст, повидаешь иные страны, — сказал гость. — Если хозяин наш решит, что так следует поступить… Лавр вот утверждает, что эту загадку Флору распутать под силу. Тем более, что друзья у Флора, мол, хорошие — верные и бесстрашные. Так ли это — покажет время.
— А я и географию вашу изучал, — похвастался Харузин, дурея от всего происходящего. Еще несколько минут назад ему хотелось спать. Думалось: «Вот дочитаю этот кусок про пантеру — и на боковую… Буду думать о ее многоцветной шкуре и ароматном голосе… Надо же такое придумать — ароматный голос!..» И вот сна ни в одном глазу. Вместо этого он, Харузин, стоит перед каким — то незнакомым человеком самой зловещей наружности и, как школьник, похваляется тем, что прочитал какую-то книжку по географии.
Незнакомец чуть сблизил гноящиеся веки. Харузин вдруг заметил, что ресниц у него нет. «Сгорели? — подумал он смятенно. — Ну конечно, сгорели на пожаре. Попал в какую-то беду и обгорел… Поэтому и гноятся…»
— Как книга называлась? — спросил он. И опять улыбнулся. Улыбался он не одними только губами, но всем естеством, искренне. Улыбка наполняла светом каждую морщину на лице, глаза начинали искриться. Так мог бы выглядеть очень добрый и много пострадавший человек. Близкий, любимый. Дедушка. Но в следующее мгновение улыбка гасла, и Тенебрикус снова становился ледяным и жутким.
— «Описание о дивиих людех», — сказал Сергей. И процитировал: — «…се же все бысть яко да явить в них дела и помышления их, зане многолукавны быша на Бога Творца своего, и заблудиша делы своими. Сего ради преподобишася зверем и скотом»… Это когда они хотели построить Вавилонскую башню, — пояснил Сергей. — Не только разделились языки, но и самый человеческий облик у иных был отнят… И разбрелись они, «человецы злообразны» по всей Вселенной: иные с песьими главами, а иные без глав, «а в грудех зубы; а иные о двух лицех, — а иные о четырех глазех, а иные по шести рог на головах носят»…
