— Вы мистер Уилсон? — обратился я к нему.
Он рассеянно посмотрел на меня. Боксер среднего размера потрусил к скамье, обнюхал ее и сделал лужу рядом с первой.
— Уилсон? — лениво протянул мужчина. — О нет, я не Уилсон.
— Простите.
Я подошел к питьевому фонтанчику, подставил под него лицо и вытерся носовым платком. В это время самый маленький боксер вслед за остальными отдал дань той же скамье.
Мужчина с нежностью сказал:
— Поразительно, они всегда делают в одном и том же порядке.
— Что делают?
— Пи-пи, — ответил он. — Строго по старшинству. Сначала Мейзи — мать, потом старший сын Мак и наконец крошка Джок. Всегда в одном порядке. Даже у меня в кабинете.
— В вашем кабинете? — удивился я с довольно глупым видом.
Он взглянул на меня, подняв седые брови, вынул изо рта тонкую коричневую сигару, откусил ее кончик и выплюнул его в бассейн.
— Рыбам от этого лучше не станет, — заметил я.
— Черт с ними, — ответил он. — Я выращиваю боксеров.
«В этой фразе весь Голливуд», — подумал я. Закурив сигарету, я уселся на скамью.
— В вашем кабинете… — повторил я. — Да, чего только не бывает в наше время!
— Постоянно задирают ноги на левую переднюю ножку моего письменного стола. Это доводит секретарш до припадков. Они утверждают, что от этого портится ковер. Что происходит с женщинами в наши дни? Меня поведение собак не раздражает, а, скорее, доставляет удовольствие. Если уж человек любит собак, то ему нравится наблюдать даже за тем, как они писают.
Одна собака выкопала цветущую бегонию и положила ее к ногам хозяина. Он поднял растение и бросил его в бассейн.
— Садовники, наверное, недовольны, — проронил он и снова сел. — В таком случае они всегда могут…
Он оборвал фразу, наблюдая за девушкой-рассыльной в желтых брюках, нарочно сделавшей крюк, чтобы пройтись по дворику. Поймав его взгляд, она завертела бедрами.
— Знаете, что плохо в кинобизнесе? — неожиданно спросил он меня.
— А разве кто-нибудь это знает?
— Слишком много секса, — как бы в раздумье проговорил он. — Все хорошо в свое время и к месту. А в кинобизнесе избыток секса. Мы утопаем в нем по шею, влипаем в него, как мухи в мед. — Он встал. — Мух у нас тоже много. Рад был с вами познакомиться мистер…
— Марлоу, — сказал я. — Вряд ли вам знакома моя фамилия.
— Я ничьих фамилий не помню, — промолвил он. — Годы. Память уходит. Встречаю уж очень много людей. Моя фамилия Оппенгеймер.
— Джулиус Оппенгеймер?
Он кивнул:
— Совершенно верно. Хотите сигару?
Он протянул мне сигару, но я достал сигарету. Он швырнул сигару в бассейн и нахмурился.
