— Мне очень жаль. — Энди прошлась по комнате и остановилась перед ним. — Я хотела бы начать все заново.
— С какого момента? — Джим удивленно приподнял бровь.
— С этого утра. Я вела себя… непростительно и стыжусь этого.
— А как насчет вчерашней ночи? Разве о ней ты не сожалеешь? — Его голос прозвучал холодно и бесстрастно, словно ответ Энди его не волновал. — И не стыдишься?
Энди нахмурилась, обдумывая вопрос. Джим затаил дыхание.
— Пожалуй, мне следовало бы стыдиться, — выговорила она, и Джим испытал болезненный укол. — Но я считаю, что прошлая ночь была чудесной. Я не жалела о ней ни минуты.
Признание смягчило боль, но уязвленное самолюбие все еще взывало к мести.
— Тогда почему же утром ты сделала вид, будто не замечаешь меня?
— По глупости, — потупилась Энди. — Из-за неловкости. Дело в том, что я еще никогда… не спала с теми, кто работает в моей бригаде. Я не знала, как следует себя вести. И до сих пор не знаю.
Ей удалось обезоружить Джима: она держалась так застенчиво, мило и серьезно.
— И мне еще не доводилось спать с начальством, — признался он.
— Значит, я прощена?
И Джим сдался. Он не мог не простить Энди, видя, как она терзается и стремится загладить свою вину. Она стояла так близко, что он почувствовал аромат ее духов.
— Да, — кивнул он, взял ее за плечи и придвинул к себе.
— Нет! — Энди уперлась ладонями в грудь Джима, останавливая его. — Не здесь!
В нем вновь взыграло мужское эго.
— Почему? — подозрительно и раздраженно осведомился он.
— Нас могут увидеть, — пояснила она, словно Джим об этом и не догадывался.
Он тут же отстранился.
— А я думал, ты не стыдишься…
— Так и есть. — Она шагнула ближе. — Но мы находимся на рабочем месте. Это мой бизнес, мне нельзя терять авторитет. В таком деле женщине и без того нелегко завоевать уважение и добиться успеха. Представляешь, что произойдет, если кто-нибудь войдет сюда и увидит, что я целуюсь с подчиненным?
— Разве я для тебя просто подчиненный?
— В другом месте — нет, — не задумываясь выпалила Энди, но тут же спохватилась. — Не надо так смотреть на меня, — добавила она, увидев, что Джим нахмурился. — Ты же понял, что именно я хотела сказать.
Джим действительно все понимал, но все же засунул ладони в карманы и набычился.
— Бизнес есть бизнес, — продолжала убеждать Энди, подступая все ближе и невольно оттесняя Джима к камину. — А удовольствие — это удовольствие, и не следует их смешивать.
Внезапно Джим вновь почувствовал себя в роли Дорис Дэй в неизбежных сценах, когда Рок Хадсон оттеснял ее к столу, стене или дверце лимузина. Впрочем, сравнение было не совсем точным: в планы Рока обычно входило соблазнение, о котором Энди даже не помышляла. Тем не менее Джим почувствовал весь юмор ситуации и необходимость встать на защиту собственной добродетели.
