— Ну и что?
— Прежде он ни разу не угрожал тебе.
— И сейчас не угрожает. А подобные оскорбления я слышала уже не раз.
— От кого? — воскликнула Натали, возмущенная тем, что кто-то осмелился оскорбить ее сестру. Натали считала Энди самой милой, приветливой и привлекательной женщиной на свете. Даже в заляпанном краской комбинезоне и тяжелых рабочих ботинках она выглядела словно изящная фарфоровая статуэтка.
— Прежде всего от тех, у кого я отбила этот заказ. Кое-кто уверен, что я получила контракт только благодаря… короче — потому, что переспала со всеми членами комиссии, руководящей реконструкцией Белмонт-Хауса, причем не обошла вниманием ни мужчин, ни женщин! — Энди пожала плечами: собственная репутация не тревожила ее. — Во всяком случае, они не постеснялись высказать мне все, что об этом думают.
— Ты уже говорила, но… — вспыхнула Натали. Она на собственном опыте убедилась, как нелегко иметь мужскую профессию. — Можно подумать, твоя работа не говорит сама за себя! — покачала она головой, защищая Энди. — Ты получила этот контракт только благодаря тому, что являешься лучшим подрядчиком в округе, известным своей изобретательностью и порядочностью. Ты всегда укладываешься в бюджет и в сроки! Никто ни разу не пожаловался на качество твоей работы! Неужели для твоих конкурентов это ничего не значит?
— Для некоторых значение имеет лишь то, что я женщина. Кстати… — И на лице Энди сверкнула быстрая лукавая усмешка, вмиг превратившая ее из хорошенькой фарфоровой пастушки в озорного беспризорника. — Как поживает Лукас?
Натали закатила глаза.
— О, Лукас! — Она негромко рассмеялась. Замашки супруга служили для нее источником как бесконечного раздражения, так и удовольствия. Бывший морской пехотинец Лукас был до помешательства влюблен в свою жену, несмотря на почти шестилетний семейный стаж. — В эти выходные он вместе с отцом безуспешно пытался убедить меня, что мне пора перейти на неполный рабочий день.
— Так рано? — Энди оглядела подтянутую фигуру сестры. — Но у тебя еще ничего не заметно…
— Только — благодаря замечательному покрою! — Натали провела ладонью по жакету своего новехонького костюма цвета зеленого яблока. — В эти выходные мне пришлось надеть рубашку Лукаса — застегнуть шорты уже не удается. И этим, разумеется, я только подкрепила доводы отца. — Тут она произнесла старческим хрипловатым баритоном: — «Детка, беременным женщинам нельзя так много работать, особенно, тем, у которых есть мужья, способные позаботиться о них. А о твоей бедной сестре…»
