Это был властный мужчина, в полном смысле этого слова. А еще было в нем что-то волнующее, что-то, против чего она должна устоять. Хотя… почему, собственно, это так важно?..
— Так какое у вас ко мне дело, мисс Браун?
И тут ответ нашелся сам собой. Боже, как она раньше не догадалась, ведь это так очевидно! Только не так просто высказать его вслух. Джинни почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Все было ошибкой; конечно, этот человек ни в коем случае не может быть тем, ради кого она проделала такой путь. Этому мужчине, этому Хьюго Ванбругу, никак не больше тридцати пяти лет. Он слишком молод, чтобы быть ее отцом, которого она никогда в жизни не видела, о чьем существовании до недавних пор даже не подозревала и ради встречи с которым опрометчиво прилетела в Штаты. Она почувствовала, как проваливается в черную бездну.
— Не волнуйтесь.
Возвращаясь из бездонного колодца, Джинни обнаружила, что лежит на кожаном диване, а на лбу у нее мокрое полотенце.
— Прошу прощения… — Джинни с трудом приподняла отяжелевшие веки. Неужели возможно, чтобы у мужчины были такие удивительные глаза — необычайного темно-фиалкового цвета? И чтобы в них сквозило такое неподдельное сочувствие?.. Ее блузка выбилась из-под ремня брюк; Джинни попыталась принять более пристойный вид. — Не могу представить, как такое могло произойти.
Причиной этого могло быть что угодно — и невероятное нервное напряжение, и волнение, и усталость после долгого перелета, и то, что она давно не ела… В кабинете находилась также секретарша, гораздо более язвительная и настороженная, чем прежде. Джинни почувствовала, как краска заливает ее лицо; она еще раз оправила блузку и решительно опустила ноги на пол.
— Не надо торопиться…
— Никогда в жизни не падала в обморок. — Джинни попыталась выдавить из себя улыбку, но она получилась натянутой и неуверенной. — Мне следовало бы немного отдохнуть после перелета, а не идти сразу сюда.
— А… Так вы только что прилетели? Это все объясняет. — В голосе мужчины звучали любопытство и облегчение. — Может, чаю? — Он поднял бровь и посмотрел в сторону секретарши. — Карен, будьте любезны, заварите нам чай.
— Конечно, — улыбнулась ему Карен. Затем холодно взглянула на Джинни: — Мисс Браун, что вы предпочитаете — чай или кофе?
— Сейчас мне больше всего на свете хотелось бы чашечку чая, если это вас не затруднит.
Оставшись с ним наедине, Джинни печально улыбнулась, но в ее карих глазах сквозила насмешка над собой.
