— Конечно же. — Ее глаза расширились от напускного ужаса. — Как вы можете сомневаться? Это одна из старейших компаний в Сити.
— И какую же должность вы там занимаете?
— Одну из низших. Я работаю там три года, сразу после получения диплома, и если буду усердно трудиться, то у меня есть шанс стать партнером — младшим партнером — лет этак через двадцать.
— Так быстро? — Он наклонился вперед.
Локоть его лежал на столе, на губах играла улыбка.
Его неотразимые глаза, действительно скорее фиалковые, чем синие, пристально смотрели на нее. Этот взгляд был такой проникновенный, даже интимный, что в висках застучало, кровь побежала быстрее в жилах, сердце заколотилось и глаза засияли.
— Я очень удивлюсь, мисс Джинни Браун, если через два года вы все еще будете работать в «Броквей и Лаффан», не говоря уже о двадцати годах.
— Правда? — Как глупо корчить из себя простушку, она же вовсе не такая наивная. Просто она получает удовольствие от общения с умным, красивым мужчиной, с которым ее абсолютно ничто не связывает. Именно последнее придает их встрече особое очарование. — И где же, по вашему мнению, я буду через… скажем, через два года?
— Ну, во всяком случае, не среди пыльных документов одной из старейших фирм лондонского Сити.
— Старейшая фирма не обязательно означает «затхлое помещение в стиле Диккенса».
— А, то есть вы работаете в современном здании?
— Не совсем.
Позднее она, возможно, расскажет ему, что их компания занимает два здания с террасами, которые первоначально были построены для богатых купцов. Элегантная лестница ведет к кабинетам партнеров, обставленных мебелью из отполированного красного дерева, отделанного бронзой. Во дворе — висячие сады, от которых летом воздух наполняется ароматом роз, пионов, жимолости и гвоздик. Между их компанией, и его кабинетом в престижном пентхаусе разница в миллионы лет, но нет сомнения в том, что бы она предпочла.
— Мисс Браун, вы такая загадочная и уклончивая. — Он нахмурился и как бы в подтверждение своего неодобрения накрыл ее руку своей. Его большой палец погладил ее кисть нежно и, хотя она не хотела в этом признаться, возбуждающе. По его лицу видно было, что разговор его забавляет. — Вас что, учат этому сейчас на юридическом факультете?
— Нас учат быть очень точными и дотошными.
Джинни говорила немного резко, как бы обороняясь, и все из-за этого раздражающего поглаживания. Если бы только она могла незаметно убрать свою руку… Она поборола легкое содрогание. А что произошло бы, если бы она пошла на поводу своих инстинктов и перевернула свою руку, чтобы соприкоснулись ладони и их пальцы переплелись? Ее глаза затуманились от внезапного желания, а под ложечкой возникло сильное, доселе незнакомое ощущение…
