«Кажется, мне страшно», — сказала я, но он ответил, что бояться нечего; кроме того, он ведь со мной — и тогда мы пошли по залам, но и тут не было книг, сплошь пустые полки и огромные пустые шкафы. И только все та же маленькая книжка попадалась нам то тут, то там.
Мне и правда было страшно; белые стены поднимались высоко-высоко над шкафами, а мы слышали только друг друга, только наши шаги звучали в залах, и никаких книг не было.
«Почему здесь нет книг? — спросила я. — В библиотеке должны быть книги».
«Собственно, так оно и было бы, — отвечал мой спутник, — если бы он не умер».
«О ком это он?» — подумала я.
«Это был мальчик, — продолжал он, — маленький мальчик, только волосы у него поседели, и он все время болел. Он был одним-единственным человеком, умевшим писать. Знаешь, эта страна не похожа на другие. Некоторые люди здесь умеют только рожать детей, другие — строить дома, третьи — делать флаги, когда ожидаются гости издалека, вроде тебя, — и никто больше не умеет написать стихи, или рассказ, или книгу. А тот, кто умел это делать, все время тяжело болел, и, когда он умер, готова была только первая глава. Вот она, вся уместилась в тоненькую книжечку».
Она помолчала, а потом сказала: «Я покинула эту страну, мне было там слишком грустно».
Мавентер посмотрел на меня.
— Ты был когда-нибудь в этой стране? — спросил он.
— Нет, но, может быть, мне еще случится там побывать.
Мы замолчали, и мне хотелось, чтобы он не говорил больше ничего, и еще — хотелось увидеть, что она нарисовала на земле.
— Что ты рисуешь? — спросил я.
«Это платаны, — ответила она, — они растут позади тебя».
Я оглянулся.
— Куда ты смотришь? — спросил Мавентер.
— На деревья, — сказал я, — что там за деревья?
— Это платаны.
— Что за буквы ты там чертишь? — спросил я ее.
«К, — прошептала она, и я понял, что должен сохранить ее слова в секрете, — К, и R, и U, и S, и А, и еще одно А».
«Такого слова нет, — сказал я, — KRUSAA».
«Да, — сказала она, — это странное слово».
— Что ты говоришь? — спросил Мавентер.
— Ничего, — сказал я, и он посмотрел на меня удивленно:
— Я думал, ты что-то сказал.
— Нет, я ничего не говорил.
Он продолжал свой рассказ:
— Прошло немного времени, и она снова ушла куда-то. Мы поехали на машине в Авиньон, я должен был увидеться кое с кем и оставил ее в читальном зале библиотеки. Но когда я вечером за ней заехал и спросил, что она читала, она ничего не ответила — это было странно, волосы у нее были мокрые, в машине она села на заднее сиденье и за всю дорогу не произнесла ни единого слова. Дома, в Экспери, она сразу же ушла в свои комнаты. Через два дня она спустилась вниз. На этот раз я сидел у ворот и испугался, когда она подошла сзади и хлопнула меня по плечу.
