– Так у тебя еще и титул есть?
– Девятый граф Данмори к твоим услугам, – невесело улыбнулся Флинн. – Восьмой граф, мой отец, умер прошлым летом.
Несколько секунд Сара переваривала эту новость, а затем почувствовала, как в ней поднимается горячая волна гнева и обиды.
– Ты мне врал!
– Когда? – опешил Флинн.
– Когда сказал, что приехал в Штаты, чтобы добиться успеха!
– Но это действительно так и было. Тогда я еще не был наследником. У моего отца были свои мысли насчет того, чем я должен заниматься. Чем-нибудь серьезным и нужным, например стать священником или врачом. К сожалению, медицина меня не привлекала. А отцу не нравилось то, чем нравилось заниматься мне. Мы без конца ссорились. В итоге я покинул его и приехал сюда, чтобы начать строить свою жизнь и делать то, к чему стремился сам.
Вот этот мужчина был больше похож на того, которого она полюбила и который был отцом ее ребенка.
– Ну и как, тебе удалось достичь того, чего ты хотел?
– Думаю, да. Хотя это произошло уже после того, как я познакомился с тобой. Как я уже говорил, ты заставила меня взглянуть на все иначе.
– Я?
Флинн кивнул.
– Ты заставила меня понять, что я не должен тратить свой талант понапрасну. Так я и стал писателем. Это мой способ заработать себе на хлеб. К сожалению, теперь у меня есть другие обязательства.
– Потому что ты граф?
– Потому что я граф, – спокойно, но с какой-то грустной обреченностью подтвердил он.
Этот голос принадлежал не тому Флинну, каким он был шесть лет назад. Сара даже подумала, что живой и подвижный как ртуть Флинн никогда не существовал – это она придумала его себе такого. Вот сейчас перед ней настоящий Флинн. Неожиданно ей вспомнилось, что почти с такой же интонацией он говорил о Лайаме.
– Лайам – это не обязательство, – четко выговаривая каждое слово, произнесла Сара.
– О чем ты? – удивился он.
– Лайам – это не какая-то обязанность, которую взвалили тебе на плечи помимо твоей воли. Он живой человек.
– Я прекрасно это знаю, – сказал Флинн сквозь сжатые зубы.
Сара вглядывалась в его лицо, но света было недостаточно.
– Хорошо, если так. Мне просто нужно было убедиться в этом, – мягко ответила она.
– Можешь не волноваться. Я слишком хорошо знаю, каково приходится, если кто-то не считает тебя за человека.
Флинн замолчал, но горечь, с которой он произнес эти слова, заставила ее задуматься, не о своих ли взаимоотношениях с отцом он говорил. Сара хотела спросить у него, но не спросила. Из страха, что тогда ее вопросам не будет конца, поскольку она захочет узнать о нем если не все, то как можно больше. Что, если это заставит ее полюбить его еще сильнее, чем прежде? А ведь единственная причина, по которой он сейчас с ней рядом, – это его сын.
