}
Он шагнул к надстройке, помедлил и окликнул полубак:
- Нет ли там у кого концертины? Молодчина, Дядюшка Нед. Тащи ее на корму, ладно?
Шхуна очень легко слушалась руля, и Герриком, который не спускал глаз с парусов, белевших в лунном свете, овладела дремота. Резкий звук, донесшийся из каюты, вывел его из забытья - там откупорили третью бутылку, и Геррик вспомнил про "Морского скитальца" и про Группу Четырнадцати островов. Вслед за этим послышались звуки аккордеона и голос капитана:
Что нам ураганы?
Мы набьем карманы
И пойдем, пойдем плясать по берегу реки
Я в обнимку с Молли,
А Том в обнимку с Полли,
Как вернемся мы из Южной Аме-ри-ки!
{Перевод песен И. Комаровой}
Звучала затейливая мелодия; вахтенный внизу остановился у передней двери и заслушался. При свете луны видно было, как Дядюшка Нед кивает в такт головой; Геррик улыбался, стоя у штурвала, забыв на время о своих тревогах. Песня следовала за песней, взлетела еще одна пробка, голоса стали громче, точно двое в каюте ссорились, но согласие, видимо, было тут же восстановлено, и теперь послышался голос Хьюиша, который под аккомпанемент капитана затянул:
На воздушном шарике
На небо полетим,
Звезды посчитаем,
На месяц поглядим!
Геррика захлестнула волна омерзения. Он сам удивлялся, до какой степени мелодия и слова (написанные не без лихости), голос и манера певца действовали ему на нервы: как скрип ножа по тарелке. Его тошнило при мысли, что оба его компаньона упиваются до потери сознания краденым вином, ссорятся и икают и опять приходят в себя, в то время как перед ними уже зияют двери тюрьмы.
"Неужели я продал свою душу зря?"-думал он, и в нем закипала ярость и решимость - ярость против своих товарищей и решимость довести дело до конца, если только это возможно; извлечь выгоду из позора, раз уж позор неминуем, и вернуться домой, домой из Южной Америки,- как там поется в песне?
Что нам ураганы?
Мы набьем карманы
И пойдем, пойдем плясать по берегу реки... - звучали слова в его мозгу, и перед ним вдруг возникла освещенная фонарями лондонская набережная; он узнал ее и увидел огни моста Бэттерси, перекинутого через угрюмую реку. И пока длился этот мираж, Геррик стоял как зачарованный, глядя в прошлое. Он был неизменно верен своей любимой, но недостаточно прилежно вспоминал о ней. Среди собственных возрастающих невзгод она как-то отодвинулась вдаль, словно луна в тумане. Его прощальное письмо, внезапная надежда, толкнувшая его в разгар отчаяния принять постыдное решение, перемена обстановки, океан, музыка - все всколыхнуло в нем мужественность.
