Келли уставилась на предательскую кружку, чувствуя, как лицо заливается краской. Вряд ли она могла рассказать о том, что начала пить этот кофе, потому что он напоминал ей о счастливых временах на острове Корфу, и что теперь ей даже нравился его горький вкус.
– Я… я… – мямлила она.
– Мне приятно видеть, что ты не возненавидела все греческое.
Решив игнорировать Алекоса, Келли повернулась к нему спиной. Открыв кухонный шкафчик, девушка преувеличенно бойко достала оттуда банку растворимого кофе.
– Вот что я обычно пью, – солгала она.
На самом же деле она не притрагивалась к растворимому кофе уже шесть месяцев, и гранулы слиплись друг с другом.
Сжав зубы, Келли потыкала в них ложкой и насыпала кофе в кружку.
Наблюдая за этим представлением из-под полуопущенных век, Алекос снял пиджак и бросил его на спинку стула.
– Ты никогда не умела врать.
Его мускулистые, сильные руки заставили девушку вспомнить те моменты, когда она прижималась к нему всем телом, дивясь собственному счастью.
– Зато ты просто мастер обмана. Ты мог заниматься любовью с девушкой, как будто в этом мире тебя больше ничего не интересовало, а потом уйти, даже не попрощавшись.
– Почему ты продала кольцо?
– Потому что оно мне больше не нужно. Кольцо лишь напоминало о когда-то принятом неверном решении. Я принесу тебе его, и потом ты сможешь уйти. Надеюсь, по пути ты еще раз стукнешься головой о дверную раму.
Трясущимися руками Келли налила кофе и резко подтолкнула чашку к Алекосу, невольно почувствовав укол совести из-за того, что он расплескался через край. Для нее было непривычно вести себя так негостеприимно, но, с другой стороны, он и не был гостем, ведь так? Его никто не приглашал.
Алекос зашагал по кухне. Этого явно было недостаточно, чтобы погасить яростный огонь внутри его, поэтому он нетерпеливо развернулся и провел рукой по волосам в жесте полного разочарования.
– Это кольцо было моим подарком, и все же ты намеревалась продать его незнакомым людям! – взорвался он, и Келли изумленно подняла на него взгляд.
– Почему я должна была его оставить? – спросила она, практически ощущая, как висящее на шее кольцо налилось свинцовой тяжестью. – Или ты считаешь, что оно имеет для меня какое-то значение?
– Я подарил его тебе.
– В качестве платы за секс, – бросила она. Келли не позволяла себе думать о том, что у Алекоса могли быть другие причины для этого поступка. – Ведь ты всегда хотел от меня только этого, не так ли? Ты думаешь лишь о сексе. Каждую минуту. Секс – вот что нас тогда связывало.
