— Да, потому что ты уехал в Калифорнию.
— Я бы остался, если бы ты сказала правду.
— Ты все равно не женился бы на мне. Мы были слишком молоды. — Кейси с горечью повторила его давнишнюю фразу.
— Но ты солгала мне.
— Нет, я только не сказала тебе правду. Это ты был тем, кто лгал мне, — спокойно сказала Кейси.
Она была права. Он тоже не сказал ей тогда всей правды. В то время он боялся, что Кейси старается удержать его для чего-то глупого, незначительного, а у него были такие грандиозные планы. Но это не то же самое. Кейси забрала у него очень дорогое его сердцу — его дочь. Ребенка ничем не заменишь. У него никогда не было отца. Мысль, что его ребенок никогда не узнает, кто его отец, терзала его. Он попытался избрать другую тактику:
— Разве ты не должна была сообщить властям имя отца ребенка?
— Я сказала им, что не знаю.
Ответ обезоружил его своей простотой.
— Ты что же, предпочла выглядеть в глазах посторонних людей неразборчивой девицей, которая спит с кем попало и не знает, кто отец ее ребенка?
— Нет, мне не пришлось ничего объяснять. Имя отца не потребовалось.
Джон никак не мог успокоиться.
— Тебе не кажется странным, что власти не настояли на анализе крови всех этих “кандидатов” в отцы?
— Нет, если от государства не ждут финансового участия в воспитании ребенка. Я отдала ее на частное удочерение. Все ее документы опечатаны.
— Поехали домой, — сказал он и захлопнул дверцу.
Настроение Джона было таким же мерзким, как испорченное дождем воскресенье. Приближаясь к домику Попа, он размышлял о том, как чувствует себя Кейси. Вчера вечером они добрались домой в полной тишине, помогли Дейву загнать лошадей и разошлись.
— Я пришел повидаться с тобой, — сказал Джон, когда Кейси открыла дверь.
Она настороженно взглянула на него и посторонилась, позволяя войти. Ее волосы свободно лежали на плечах, и темно-рыжие волны влажно поблескивали, подчеркивая бледность лица. Ее глаза, окруженные темными кругами, казались больше, чем обычно. Вдруг ему нестерпимо захотелось взять ее лицо в ладони и покрыть покаянными поцелуями. Но искушение быстро исчезло. Он вошел в темную, раздражающе тихую гостиную.
Кейси прошла мимо него.
— Нам не о чем говорить.
— Мне понятно, почему у тебя нет желания разговаривать со мной, — саркастически заметил Джон. — Ведь ты виновата.
— Я не совершила ничего такого, что заставляло бы меня чувствовать себя виноватой.
— Это ты так считаешь.
— У меня не было выбора, я не могла в то время одна вырастить ребенка и сделала лучшее, что было возможно в тех обстоятельствах.
