Кейси и жеребенок барахтались вместе, пытаясь вынырнуть на поверхность. Она нащупала его ноги и вытолкнула извивающееся животное на берег. Он выбрался на сушу к матери и жалобно заржал.
— Джон! — бормотала Кейси, дрожа от холодной воды и пережитого ужаса.
— Я в порядке! — Джон вынырнул прямо перед ее лицом. Он уже встал на ноги, и его крепкие руки подхватили ее, не давая снова погрузиться в воду. Она не столько видела, сколько чувствовала его. Он крепко держал ее, а вокруг бурлила вода.
— Ты была великолепна, — тихо произнес он, поглаживая ее мокрые волосы.
Упавшая с его руки капля прокатилась по ее носу. Она моргнула и покачала головой: нет, она не чувствовала себя великолепной. Скорее, она ощущала себя испуганной и слабой, как ребенок.
— Я не могла найти ни тебя, ни Тори. — Ее голос звучал жалобно. — Я так испугалась за вас.
— Ты нашла нас обоих, — сказал он, губами прикасаясь к ее мокрым волосам. — И это главное.
Джон стоял в воротах загона, внимательно наблюдая за спасенным жеребенком и его матерью, но мысленно видел склонившуюся к нему голову Кейси. Он помнил обнаженные бугорки ее грудей, почти касавшиеся его груди, бретельки лифчика, соединявшиеся на спине там, где он касался ее. Захваченная в кольцо его рук посреди бурлящей воды, она искала у него защиты. Ему это нравилось.
Желание, пронзившее душу, укрепилось в его плоти, пока он мечтал. Кейси тревожилась только за Тори? Нет, за него она тоже волновалась. Она одна преодолела мрак холодной ночи, чтобы найти его. Она нуждается в нем так же, как и он в ней. Он вытащил ее застрявший джип из грязи. Кейси не думала об этом, она ведь, в конце концов, типичная женщина. Он ухмыльнулся при мысли о Кейси, как о типичной женщине. В Кейси не было ничего типичного. Когда он нуждался в ней, она пришла, чтобы спасти его. Она очень рисковала, когда освобождала жеребенка. Добросердечная, красивая, она еще и храбрая. И он понял, как сильно любит ее.
— Ты, должно быть, думаешь о Кейси, — раздался насмешливый голосок.
Джон очнулся от грез и обнаружил рядом с собой Тори, с усмешкой смотревшую на него. Он повернулся к ней.
— Почему ты так говоришь? — задал он вопрос маленькой насмешнице.
— О, у тебя такой глупый взгляд, — продолжала она подтрунивать.
— Какой-какой взгляд?
— Тот, что появляется у тебя всякий раз, когда ты думаешь о Кейси!
У Тори было такое счастливое выражение глаз, будто она только что попала в яблочко. Взмахнув волной белокурых волос, она быстро повернулась и отступила к конюшне.
