Она видела, как он вошел в ворота и направился к замысловато украшенному дому в стиле загородной виллы, который вместе с сараями, загонами для скота и узкой полосой посаженных деревьев казался ей до удивления неуместным на этом голом склоне. Но он и его родители гордились домом, ценили его комфорт, его современность, и ее первые насмешливые замечания наткнулись на такое искреннее непонимание, что она никогда больше ничего не говорила.
Он остановился у края веранды, и она поняла по его лицу, что он рассержен и сердится все больше и больше, наверное, от сознания собственного бессилия.
— Что случилось? — спросила она.
— У Мэкки встали два больших трактора, те самые, которые нужны для расчистки. Кто-то подсыпал в бензин песку. Один они завели, теперь за его ремонт придется заплатить сотни три-четыре.
— Кто же мог это сделать? — спросила она таким тоном, будто заранее знала ответ и понимала бесполезность своих слов.
— Нам это известно.
— Он ни за что не подошел бы к сараям — от них два шага до дома.
— Он и не подходил. Тракторы стояли на нижнем пастбище. Откуда они хотели начинать расчистку.
— А теперь не начнут?
— Не начнут. Пока не починят трактор.
Ее взгляд был устремлен на далекую стену низкорослых зарослей, которая с наступлением вечера становилась все темнее и темнее.
— Только это ему и нужно.
— Ему нужно досадить нам любым способом. Мы пока не сделали ему ничего плохого.
— Вы собирались начать расчистку за дальним пастбищем, где кончаются владения Мэкки. Он там живет.
— Он там живет?
— Ты сказал, что он живет там, в зарослях.
— Он живет, где ему вздумается. И вытаскивает затычки из цистерн, чтобы овцы остались без воды, ломает изгороди, если взбредет в голову, открывает настежь ворота загонов...
— По-твоему, он делает это нарочно?
— А по-твоему, нет?
— Как это все-таки жестоко! — сказала она.
— То, что он делает?
— Нет. Ты думаешь только о том, что делает он.
— Ничего не скажешь, он заставил нас призадуматься.
— Расчищать тракторами, натянув между ними цепь, — продолжала она, — уничтожать все на своем пути: кенгуру, всех маленьких зверушек, которые живут в зарослях, все деревья...
Он смотрел на нее, стараясь понять, почему она все это говорит.
— Мы расчищаем землю, — сказал он. — Это верно.
