— Расскажите, чем Олег занимался в последние дни?
Невзорова посмотрела на свою чашку, из которой даже не отхлебнула, только вертела ее в руках, как бы согревая их, поставила на стол, потом взяла снова.
— Не знаю, он был в отпуске и сказал, что хочет подышать, побродить по лесу. Я поняла так, что он поедет к Сереже в деревню…
— Простите, Сергей — это кто?
— Сергей Ожегов. Его товарищ, они вместе работали когда-то. У него ферма в Подмосковье. Олег говорил, места там красивые, речка, лес, грибы.
— А когда он вернулся?
— Я не знала, что он вернулся. Я даже не уверена в том, что он вообще уезжал. Вы совсем не пьете кофе.
Турецкий хотел сказать, что она тоже его не пьет, но вовремя сдержался и покорно отпил половину чашки.
— Я был в его квартире, она выглядит необжитой…
— Да, он большую часть времени жил со мной. Не любил и не умел готовить. У меня такое впечатление, что он и женился то только ради того, чтобы не бегать к маме на борщи…
— Он женат? — заинтересовался Турецкий.
— Был. Давно и очень недолго. Они расстались без скандалов, она снова вышла замуж, и у нее уже двое детей. Сейчас она в Америке: они выиграли в лотерею вид на жительство. Грин-карту, так, кажется…
— Вы что-нибудь знаете об организации, в которой он работал раньше?
— Организация она и есть, — вздохнула Римма Константиновна. — Закрытый режимный институт, о его работе мы никогда не говорили. Сказал мне как-то, что дал подписку о неразглашении. И все. Он часто ездил в командировки. Несколько раз за границу.
— Куда именно?
— В Австралию, в Южную Африку. Вот привез мне бумеранг, уверял, что это не сувенир, а настоящее оружие.
— А в последний раз, когда вы его видели, он не выглядел расстроенным, озабоченным?..
— Вы знаете, Александр Борисович, как раз напротив! Был чрезвычайно весел, шутил…
— Остались какие-нибудь его бумаги, записи?
— Нет и нет, это я могу сказать точно. Перед вашим приходом мне звонили с его работы и тоже интересовались бумагами, так что я посмотрела в его столе — там пусто. Видимо, перед уходом Олежка все забрал.
— А он вообще часто работал дома?
— Нет, практически никогда.
— Могу я осмотреть его комнату?
— Конечно.
Вся площадь стен в кабинете Невзорова была заполнена книжными полками, нехотя уступавшими немного места дивану и письменному столу. Книги на четырех языках самой разнообразной тематики — от классики до научно-популярных брошюрок по физике и биологии.
— Он знал английский, немецкий и испанский в совершенстве и читал на французском и португальском, — пояснила Невзорова.
