— Ваши слова — бальзам для меня. Да, окружающие никогда не поймут нас! Я страстно тоскую о том, наступит ли этот единственный день — день моих мечтаний, когда…
Гордон также сомневался в этом. Но не знал, как ему лучше выразить свои мысли.
— Я хорошо обдумал план нашей поездки в Остенде. Было бы чудесно видеть друг друга целый день и жить, по крайней мере, в одинаковых условиях. Беспрепятственный союз наших душ — это слишком великое счастье. Но будет ли это благоразумно? Я, конечно, имею в виду вас, ибо сплетни мало затрагивают мужчину.
Миссис Ван Ойн посмотрела на него сияющими глазами.
— В чем люди могут нас обвинить? Что они будут говорить о нас? Пусть сплетничают! — сказала она с презрением.
— Нет, Элойз, ваша репутация для меня священна, — сказал он с воодушевлением. — Она дорога мне и должна остаться незапятнанной. Сезон в Остенде уже прошел, большая часть отелей закрыта и большинство курортных гостей разъехалось, но все-таки не исключено, что мы встретим там знакомого, который подумает о нас плохо и примет нашу платоническую дружбу за чувственную любовь. Это чрезвычайно опасно!
Элойз поднялась и громко рассмеялась.
— Я вижу, Гордон, вы все еще внутренне не превозмогли себя. Это была безумная мысль, и мы не будем больше к ней возвращаться. Мне больно об этом слышать.
Гордон был обескуражен. Никто до сих пор не говорил ему, что он внутренне не свободен. Он уплатил по счету и молча последовал за ней в авто. На полдороге к Ричмон-парку Гордон сказал:
— Ладно, мы поедем в Остенде. Встретимся, как договорились.
Она не ответила, но сердечно пожала его руку. Они молча мечтали, покуда не достигли Райптон-Лайн.
— В нашей дружбе есть нечто великое, бесконечное. Ах, Гордон, это слишком чудесно…
Когда он вернулся домой, Диана отшвырнула модный журнал и вскочила со стула.
— Стол давно накрыт. Ты приходишь очень поздно, милый Горд.
Гордон почувствовал себя оскорбленным.
— Диана, прошу тебя, не называй меня так, — сказал он с упреком. — Это звучит почти как насмешка.
— Но «Горд» замечательно подходит для тебя. Мне хочется называть тебя этим именем.
Гордон пожал плечами.
— Да, милый Горд, где ты пропадал все время? — спросила она со свойственной ей дерзостью.
— Меня задержали дела…
— Но не в твоем бюро, — быстро перебила она, — там тебя не было с обеда.
Гордон не ответил.
— Значит, ты не хочешь мне сказать? — настойчиво продолжала девушка.
Он в отчаянии уперся глазами в салфетку.
— Я задержался по частному делу, — в его голосе прозвучал холодок.
