Молодой человек резко сел в постели, осматривая свой темный номер. Но вампира поблизости не было. Осознав это, он расслабился.
— Как долго мне еще удастся удерживать их здесь? Они меня подозревают.
Вампир знал, что Джейсон говорит правду. Более всего ему хотелось вернуть свою сестру. Это плохо. Он не был готов к такому повороту событий. Ему нужно было как можно больше разузнать про эту женщину. Вампир чувствовал, что в ситуации что-то не так. А он не прожил бы столько веков, если очертя голову бросался бы в гущу событий, толком не разобравшись, что в действительности происходит.
«Наберись терпения, — приказал он Джею. — Уже недолго осталось».
— Я хочу, чтобы ты вернул мне сестру, — сказал молодой человек. — И как можно скорее.
Вампир ничего не ответил.
Бек продолжал:
— Ты сказал, что не причинишь вреда моим друзьям, но Макси вчера была ранена.
«Это сделал не я, а один из моих слуг. Он совершил ошибку, и понесет за нее заслуженное наказание».
— Я не могу предать их, зная, что они попадут в беду.
Вампир подумал о том, что молодому человеку присуще чувство справедливости, однако недостаточно сильное, чтобы он осмелился рисковать жизнью своей сестры. Лучше всего будет заверить его в том, что он находится на его стороне, решил вампир.
«Ничего подобного больше не повторится. Даю слово», — сказал он и, не дав Джею возможности ответить, оставил его разум, чтобы сосредоточиться на мириадах собственных мыслей.
Лу отдавал себе отчет в том, что сильно рискует. В последнее время он часто думал о Макс так, как не позволял себе раньше. То, что они провели ночь в одной постели, еще больше осложняло ситуацию. И, черт побери, он совсем не хотел, чтобы Макс узнала о его влечении к ней, в противном случае ему уже не отделаться от нее, пока он полностью не капитулирует. А капитуляция означает погубленные жизни, и его, и ее. Она станет предаваться романтическим мечтаниям, в то время как он хотел бы, чтобы их чувство носило чисто физический характер. Чувства Максин будут задеты, и в конце концов она возненавидит его. Черт побери, если он ранит ее чувства, то и сам станет себя ненавидеть.
Он не мог дать то, чего она хотела, — глубокую прочную любовь, потому что был просто не способен на подобное. В его душе ничего этого не осталось, сердце давным-давно было опустошено, поэтому ему совершенно нечего было ей предложить.
Он ее не достоин.
Тем не менее он снова позволил ей обвести его вокруг пальца, как обычно. Он ложился в постель, зная, что это плохая идея, частично из-за немого укора в ее глазах в ответ на его отказ, а частично из-за того, что в действительности он хотел этого так же неистово, как и она сама.
