Через некоторое время Ася услышала хруст снега под чьей-то тяжелой поступью. Она испуганно оглянулась и увидела своего спутника-защитника. Шел он что-то совсем нетвердо, складывалось впечатление, что уже накатил бутылочку-другую.
– Привет! – закричал он. – Кто тут обижает мою девочку?!
– Никто не обижает, этот псих не пришел, – отозвалась Аксинья и помрачнела. – А что это ты в таком состоянии? Выпил, что ли?
– Для согрева, совсем чуть-чуть, – икнул Наум Тихонович.
Аксинья хотела уже его отчитать, как он внезапно побледнел и начал оседать на землю, крестясь и чертыхаясь одновременно:
– Матерь божья! Мать твою! Вот черт! Спаси, господи!
Ася не поняла столь разительной перемены, происшедшей с ее визави.
– Наум Тихонович, ты совсем обалдел? Хоть здесь не матерись!
– Да, мать твою, это ты сделала?!
– Что? Что я сделала?! Приди в себя!
– Посмотри! Оглянись! Тикаем отсюда!
Аксинья последовала его совету «оглянись!» и сама чуть не стала психическим инвалидом на всю оставшуюся жизнь.
На белом и большом кресте, служившем для нее ориентиром, висел мертвый окровавленный человек. Через несколько секунд Ася разглядела, что он – мужчина, а еще через несколько секунд поняла, что это и есть Адам Львович. Выглядел он не очень хорошо, если вообще можно так сказать про покойника.
– Бежим! Спасаемся! – бесновался Наум Тихонович.
– Вызывай милицию! – наоборот, прояснялось в голове у Аксиньи.
– Какую милицию, дурочка?! Нам же этот труп и припаяют! Бежим! – Глаза Наума Тихоновича готовы были вылезти из орбит.
– Мы не можем его так оставить.
– А ты его знаешь?
– Это тот, кто хотел со мной встретиться! Психиатр!
– Точно припаяют! – даже протрезвел Наум Тихонович. – Ничего не докажешь! С такими деньгами, в таком месте!
– Ну хорошо... Позвони сначала Никите и... Анатолию Алексеевичу. Он имеет в этом городе такой вес, может, и нас от тюрьмы отмажет? Правда, психиатр не хотел, чтобы я Анатолию Алексеевичу о встрече с ним говорила, но сейчас это уже не имеет значения...
Аксинья сидела в придорожном кафе, куда ее привез Никита по ее просьбе.
– Зачем мы здесь? – спросил он, осматриваясь.
– Это единственное место, где я по приезде была счастлива. А затем все и началось, – ответила она, заказав себе большую чашку кофе.
Никита, сидя с бледным, осунувшимся лицом, взял себе чай и курил уже третью сигарету.
– Да уж довелось тебе испытать такое потрясение!.. – покачал он головой.
– Не то слово...
– Ты прости, что меня не было рядом. Я не думал, что идея выяснить, с чем конкретно лежит в больнице Юля, настолько сильно завладела твоими мыслями.
