Социал-демократы, безусловно, продолжали бы
жульничать с лозунгом демократии, если бы, по
исторической случайности, большевистская
революция не заставила их до времени сбросить
маску и продемонстрировать насилие,
неотъемлемое от их учения.
5. Политическое устройство социалистических сообществ
За диктатурой пролетариата лежит рай земной,
"высшая фаза коммунистического общества", в
котором "с всесторонним развитием индивидов
вырастут и производительные силы, и все
источники общественного богатства польются
полным потоком" [74*].
В этой земле обетованной "нечего будет
подавлять, не будет и надобности в особой силе
для подавления, в государстве... На место
управления лицами становится управление вещами
и руководство производственными процессами" [75*]. Настанет эпоха, когда
"поколение, выросшее в новых, свободных
общественных условиях, окажется в состоянии
выкинуть вон весь этот хлам
государственности" [76*]. Рабочий класс исчезнет, но для
этого "ему придется выдержать продолжительную
борьбу, пережить целый ряд исторических
процессов, которые совершенно изменят и
обстоятельства, и людей" [77*].
В результате общество может обходиться без
насилия, как некогда в Золотом веке. Об этом
Энгельсу есть что сказать, красивого и хорошего [78*].
Только мы читали уже об этом прежде; все это было
изложено лучше и изящнее Виргилием, Овидием и
Тацитом!
Aurea prima sata est aetas, quae vindice nullo,
sponte sua, sine lege fidem rectumque colebat.
Poena metusque aberant, nec veiba minantia fixo
aere legebantur.
<Первым век Золотой народился, не
знавший возмездий,
Сам соблюдавший всегда, без законов, и правду, и
верность.
Не было страха тогда, ни кар, и словес не читали
Грозных на бронзе...>
[79*]Из всего этого следует, что у марксистов не было
случая задуматься о проблемах политической
организации социалистического общества. Они
вообще-то предполагали не иметь дела с такими
проблемами, с которыми нельзя было бы справиться
простым замалчиванием.
И все же даже в социалистическом обществе
необходимость действовать совместно должна
породить вопрос: как действовать сообща?
Придется подумать над тем, как формировать то,
что метафорически называют обычно "волей
общества" или "волей народа". Если даже
нас не остановит неосуществимость такого
управления вещами, которое не было бы
одновременно управлением людьми, т. е.
подчинением воли одного человека воле другого
(ведь всякое управление производством есть
управление людьми, т. е. господство воли одного
над волей многих), все-таки останется вопрос: кто
же будет управлять вещами и производственными
процессами и в соответствии с чем? А в результате
мы опять погружаемся во все политические
проблемы регулируемого законом общества.
