. Если мы предположим вместе с
Лениным, что этот период продлится вплоть до
достижения "высшей фазы коммунистического
общества", в которой "исчезнет порабощающее
человека подчинение его разделению труда, когда
исчезнет вместе с этим противоположность
умственного и физического труда", когда
"труд перестанет быть только средством для
жизни, а станет сам первой потребностью жизни",
тогда, конечно, нам нелегко будет понять, что же
Маркс понимал под демократией
[71*].
Очевидно, социалистическое сообщество
столетиями не сможет найти места для демократии.
Несмотря на случайные упоминания исторических
заслуг либерализма, марксизм полностью
игнорирует важность либеральных идей. Он
оказывается в затруднении, когда сталкивается с
либеральными требованиями свободы совести и
свободы выражения мнений, с требованием признать
в принципе все оппозиционные партии и обеспечить
равные права для всех партий. Когда он не у
власти, марксизм провозглашает все основные
либеральные права, ибо только они могут
обеспечить ему свободу, необходимую для
собственной пропаганды. Но марксизм не в силах
постичь существо этих прав и свобод и никогда не
предоставляет их своим противникам, когда
приходит к власти. В этом отношении он похож на
церкви и другие организации, строящиеся на
принципе насилия. Эти также эксплуатируют
демократические свободы, когда отстаивают себя,
но, придя к власти, отказывают в таких правах
своим соперникам. Так, -- вполне явно --
демократичность социализма демонстрирует свою
лживость. "Партия коммунистов, -- говорит
Бухарин [91],
-- не только не требует никаких свобод ... для
буржуазных врагов народа. Наоборот". И с
потрясающим цинизмом он бахвалится, что
коммунисты, пока не имели власти, защищали
свободу слова просто потому, что было бы
"смешным" требовать от капиталистов свободы
для рабочего движения в какой-либо другой форме,
чем требуя свободу вообще [72*].
Всегда и везде либерализм требует демократии
прежде всего. Он не хочет ждать, когда народ
"созреет" для демократии, ибо полагает, что
демократия выполняет столь важные общественные
функции, что ее введение не терпит отлагательств.
Вне демократии мирное развитие государства
невозможно. Требование демократии -- не результат
политического компромисса или потворства
релятивизму в вопросах мироустройства [73*],
ибо либерализм доказывает абсолютную
обоснованность своего учения. Скорее в
склонности к демократии сказывается уверенность
либерализма в том, что власть требует только
господства над умами и что для приобретения
такого господства годится только духовное
оружие. Либерализм защищает демократию даже в
тех случаях, когда в неопределенной перспективе
он может ожидать от нее только ущерба. Либерализм
убежден, что он не может править против воли
большинства, что в любом случае бесконечно малые
выгоды от искусственного поддержания
либерального режима не оправдают возмущения
спокойного хода государственного развития,
которое сделается неизбежным в случае
подавления воли народа.
