Под "радостью труда" нередко имеют в виду
удовольствие от выполнения задачи. Но здесь
радость дает скорее освобождение от работы, чем
сама работа. Тут перед нами особый и крайне
распространенный вид удовлетворения, которое
приносит избавление от чего-то трудного,
неприятного, мучительного, с чувством "ну вот
все и кончено, наконец". Социалистические
романтики и романтические социалисты
славословят средние века как время, когда
радость труда ничем не ограничивалась. На самом
деле у нас нет надежных свидетельств
средневековых ремесленников, крестьян и
подмастерий относительно радости труда, но можно
предположить, что радость относилась скорее к
завершению труда и к возможности предаться
досугу и удовольствиям. Средневековые монахи,
которые в сосредоточенной тиши монастырей
копировали рукописи, оставили нам знаки более
надежные и истинные, чем утверждения наших
романтиков. В конце многих превосходных
манускриптов мы читаем: "Laus tibi sit Christe, quoniam liber
explicit iste"[151].
[160*] To есть:
"Слава Богу, что труд закончен", а вовсе не
"потому, что труд принес наслаждение".
Но мы не должны забывать о третьем -- и самом
важном! -- источнике радости труда:
удовлетворение от того, что работа выполнена
столь хорошо, что обеспечит нужды самого
работника и его семьи. Такого рода радость явно
коренится в том, что мы назвали косвенным
удовольствием труда. Работник наслаждается тем,
что в своей трудоспособности и в своем
мастерстве видит основу своего существования и
своего социального положения. Он наслаждается
тем, что в общественном состязании достиг
лучшего положения, чем другие. Он наслаждается
тем, что в своей трудоспособности видит орудие
будущего экономического успеха. Он гордится тем,
что может делать что-то "настоящее", т. е. то,
что общество ценит и за что оно платит. Никакое
другое чувство не способствует самоуважению
больше, чем это, столь часто приводящее к
преувеличенной и смешной вере в собственную
незаменимость. В этом чувстве здоровый человек
черпает силу для признания того, что он может
удовлетворить свои желания только ценой тягот и
усилий. Как говорится, во всем можно найти
положительную сторону.
Из трех источников того, что мы можем назвать
"радостью труда", первый, возникающий из
злоупотребления условиями труда, будет с
несомненностью существовать и в
социалистическом обществе. Как и в
капиталистическом обществе, он будет достоянием
узкого круга. Два других источника радости,
даруемой трудом, должны полностью иссякнуть.
Если разрушить связь между результатами труда и
доходом работника, как и должно быть сделано в
социалистическом обществе, работнику всегда
будет казаться, что на него нагрузили
