Рабочий класс старается. Технику нам делает. Умные товарищи сидят там где-то и грани стирают. В поте лица у всех. Грани выпирают жутко сильно, а сел убавляется. На картах еще есть, а в реальности нет. Школу закрыли, магазин перестали отапливать. Населённый пункт становится символическим.
Техника от битвы быстро выходит из строя. Бежишь к механику просишь запчасти. Он начинает говорить про единство. Через день находишь старый комбайн и ночью открутишь чего надо. Опять же символ всегда под рукой, если гайки заржавели.
Пришел вчера ребёнок из школы. Говорит, дескать, папа, сколько мы должны, если колхоз должен государству семь миллионов рублей? Задумался. Начал успокаивать мальчика, поясняя, что это такой символ. Это нам должны. Каждой семье по семь миллионов. Ты в школу ходишь с сестрой. До школы три километра. Никто не хочет детей возить. Мама ваша начинает свой день от печки, так как газ провели в соседнее государство, а до нас трубок не хватило нужного диаметра. Я вас полгода не вижу, так как живу в посевную, в сенокос и в уборочную в степи. У нас в деревне строятся дома, но водопровод и канализация остались на бумаге. Пришлось каждому новосёлу конструировать и копать свои системы снабжения водой.
Пшеницу приходится дробить и кормить поросят, так как комбикорма, содержащие траву и полову, очень дороги и достать их не всегда удаётся. Зато в городских столовых столько остаётся кусков хлеба, что некоторые толковые руководители открывают свои свинокомплексы. Успокоил сына, попросил его хорошо учиться и получить специальность конструктора телевизоров.
Единство у нас соблюдается регулярно и систематически. Пролетариат из города едет к нам в бор (у нас лес под боком растёт реликтовый из сосен, грибов и берёз) подышать, боровиков пособирать, посуду стеклянную поколотить. Мы едем в город за сметаной, за колбасой, имеющей высокую цену, которая называется кооперативной. Простой сторож мясокомбината получает продукты свои по госцене, а потом снабжает сосисками соседей и родню, выполняя свою продовольственную программу.
Доярка, добывающая круглый год молоко в резиновых сапогах, едет в город, чтобы купить сыр, кефир, сметану, соблюдая единство. Кое-где это единство стало пропадать. В магазинах требуют от свинарок и телятниц паспорта, говоря, что продавать ничего не сможем из того, что вы произвели, так как у вас прописка не соответствует нашим требованиям, не вздумайте приезжать за портфелем к школьнику или за пуговками к халату.
