Она сидела в машине с незнакомцем и не знала даже его имени. Удивившись, она спросила:
— Как вас зовут?
Он автоматически ответил:
— Николя Калон.
Они молча ели. Калон посмотрел на часы: два часа. Он решил, что имеет право на спокойные полчаса. Предложив сигарету Эльзе, он закурил и сам.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Калон.
— Я не знаю… Все это так неожиданно.
— Вы можете поехать к друзьям?
— Нет, у нас не было друзей. Теперь я понимаю почему. Здесь все друг другу не доверяют. Любой может выдать, донести.
Она откинулась на сиденье и закрыла глаза.
— Вы хотели бы жить на Западе? — спросил Калон.
Он задал ей этот вопрос неожиданно для самого себя. Эльза тихо поблагодарила и положила голову на плечо этого странного человека. Неожиданно Калон наклонился и поцеловал ее в губы. Это было приятно до боли.
Он мягко отстранил ее, подумав, что ведет себя по-идиотски. Не говоря ни слова, завел мотор и дал задний ход. До шоссе доехали молча. Калон остановил машину и сказал:
— Пересядьте назад и не двигайтесь, что бы ни случилось.
Эльза казалась чужой, отстраненной. Никогда не сможет она понять этого человека, голос которого неожиданно снова стал таким жестким.
Калон вышел из машины, поднял воротник и исчез на дороге, словно растворился в мелком дожде. Эльза почувствовала себя очень несчастной и одинокой. Она заплакала.
Калон сошел с дороги на мокрую траву. Его брюки намокли внизу, и создавалось ощущение, что он босой идет по пропитанной водой губке.
Он подошел к невысокому забору, окружающему просторный двор. Ферма находилась метрах в ста отсюда. Калон достал из кармана плоский бинокль.
Слева от основного здания фермы был расположен ангар, в котором стояли тележки и небольшая польская машина «сирена».
Калон стоически оставался под дождем.
Его шляпа и пальто намокли и стали тяжелыми. Он прождал целый час, но ничего не произошло. Через час станет совсем темно…
Неожиданно дверь, ведущая на ферму, открылась, и Калон увидел двух мужчин. Первый, в вельветовой куртке, был среднего роста, плотный. Второй…
Городской житель, похожий на тысячи других горожан, но Калон сразу узнал его.
Он уже видел его выходящим из колбасной лавки в Западном Берлине.
Калон сложил бинокль и убрал его в карман, затем стряхнул воду со шляпы и вытер мокрое лицо.
Мужчины направлялись к ангару, где стояла «сирена». Калон быстро зашагал к своей машине.
Эльза спала на заднем сиденье. Калон завел мотор, и машина тронулась с места. Он подъезжал сейчас к тому месту, где якобы произошел несчастный случай. Вираж действительно был опасным, но не для такого человека, каким был Домон.
